Связанные Зоной 2. Судьба

Солнце выбрало именно этот момент, чтобы снова скрыться за тучами. Как символично.

– Нет, Барс, стой! – раздался Сашкин голос, и Мякишу захотелось взвыть от досады.

Зачем?! Зачем вернулся, идиот упрямый?!

Пацан загородил Мякиша. Встал между ним и Барсом с раскинутыми в защищающем жесте руками.

– Не убивай его! Ты же не такой! Не такой, как они говорят!

Мякиш пытался выдавить из себя хоть слово, но получалось только хрипеть.

«Да такой он, такой! И даже хуже! Неужели не видно?! Беги! Беги, дурак!» – билась в голове мысль.

– Бе-ги! – удалось наконец произнести.

Слишком тихо. Закашлялся. Увидел, что Барс подошёл к Сашке.

Даже глядя на пацана со спины, Мякиш ясно представил, как тот смотрит сейчас на человека перед собой.

С тревогой, с отчаянием, с надеждой.

Барс положил руку Сашке на плечо, заглянул в глаза и произнёс:

– Устал я ждать.

Коротким движением всадил лом Сашке в живот, проткнув насквозь. Выдернул и ударил снова.

С заостренного конца лома, торчащего из спины пацана, тягучими каплями стекала кровь. Сашка ойкнул, вцепился в лохмотья куртки на груди Барса и стал оседать.

– Сука! – едва слышно проговорил Мякиш, хотя про себя вопил как умалишенный.

Ком ледяной пустоты разрастался у него в груди, смешиваясь с болью. У него словно отняли смысл жизни, саму жизнь!

Проклятый урод, убил всех… ВСЕХ!

– Сука.

– Ага, – согласился Барс, встал над ним и замахнулся своим поганым ломом.

Короткая очередь раздалась со стороны забора. Пули поразили Барса в спину и вышли из груди, брызнув кровью. Охнув, он отступил на шаг назад, глядя на раны недоверчивым взглядом. Ещё короткая очередь, и снова две пули пробили тело. Развернувшись, Барс с удивлением посмотрел на стрелявшего.

Мякиш тоже скосил взгляд. За забором с автоматом в руках, весь измазанный глиной, землей и сажей, с выпученными от страха глазами стоял Лопух.

– Как? – проговорил Барс, замахнулся и метнул лом.

Тот пролетел в паре сантиметров от головы рядового.

От испуга Лопух отшатнулся и упал, выронив автомат. Когда вскочил, Барс уже находился возле забора. Одним ударом разнёс преграду в щепки, проделав внушительную брешь. Рядовой рванул прочь, но не успел сделать и пары шагов, как Барс нагнал его, схватил за шиворот и, перекинув через себя, зашвырнул во двор. Лопух с криком пролетел недалеко от Мякиша прямо к углу дома и вдруг остановился, зависнув в метре от земли.

Мякиш смотрел, как окровавленный Барс шёл мимо качелей к беспомощно барахтающемуся в аномалии рядовому. И чувствовал неотвратимость того, что сейчас произойдёт.

Судьба, фатум, рок… Люди придумали много названий тому, чего не могли изменить. Или не хотели. Ведь это так просто – отдаться на милость высших сил: не надо ничего решать, преодолевать, не надо сражаться и терпеть боль.

Каким-то чудом Мякиш заставил себя подняться. Отчаяние, ненависть и страшная пустота внутри стали его помощниками. От боли он едва не потерял сознание.

«Не сейчас!» – мысленно приказал самому себе, чуть наклонился вперёд и нащупал пяткой опору для толчка.

Дёрнув рядового за ногу, Барс вытащил того из аномалии.

Ударившись плашмя о землю, Лопух вскрикнул, испуганно перевернулся на спину и замер с выражением дикого ужаса на лице: Барс занёс над ним ногу, собираясь раздавить череп.

Наклонившись вперёд и расставив руки, Мякиш разогнался, насколько хватило сил. Сгрёб Барса в охапку и бросился вместе с ним в аномалию, откуда тот только что вытащил Лопуха. И лишь после этого закричал или, скорее, завыл, позволив боли захватить тело.

Даже раненый, Барс оставался невероятно сильным. Удержать его не получилось ни на секунду. Извернувшись угрём, ублюдок высвободился и с яростью схватил Мякиша за горло.

Сразу стало нечем дышать, в глазах помутнело, чувствовалось, как под страшным давлением вот-вот порвутся мышцы и сломается гортань.

Мякиш вцепился Барсу в запястье, но не в попытке высвободиться, а, наоборот, – удержать. Хоть как-то сковать движения…

Боролся не за жизнь, а за секунды. За десятые, сотые, тысячные доли секунд, за мгновения… Лишь бы Лопух успел взять автомат!

Время уходило вместе с жизнью, но стрельбы так и не было.

«Может, не догадался, – пришла усталая, отрешённая мысль, – может, автомат заклинило, может, патроны кончились, может…»

Да уже неважно. Слишком поздно…

Выстрелы донеслись откуда-то издалека, из серой бесконечной мглы. Глухие, отрывистые… и нереальные. Галлюцинация? Прощальный подарок от гибнущего сознания? Жалкий самообман…

Воздух ворвался в лёгкие обжигающим потоком. Начало стремительно возвращаться зрение, и первое, что увидел Мякиш, – перекошенное злобой, изувеченное огнём лицо Барса с остекленевшим взглядом. Словно тот пытался увидеть душу своего врага, чтобы вырвать её, да так и застыл в своём чудовищном порыве.