Свидание

Дарован сердцу, как металлу,
Природой прочности запас.
Война меня огнем пытала
И подымала на фугас.

Метель меня лобзала жгуче
За тем изрытым большаком.
Друзья под ивою плакучей
Лежат, присыпаны снежком.

Что ж, беды поздние полегче,
Но точат медленно, как ржа.
Их не зальешь и не залечишь
Они зарежут без ножа.

И сердце, кажется, зайдется —
Не хватит прочности ему.
Ну а пока что бьется, бьется,
И что мне делать остается —
Как не довериться ему?

«Наш проселок бойцы-пешеходы…»

Наш проселок бойцы-пешеходы
Утоптали за горькие годы.
Шли туда,
Где орудий раскаты,
По нему в сорок первом солдаты.

Укатали проселок обозы,
Застелили листвою березы,
Сапогом да узорчатой шиной
Пропечатана вязкая глина.

На виду у израненных елок
Уходил за деревню проселок.
Опоясав низину подковой,
Заворачивал в клевер медовый.

Вдоль ракитника вел над рекою,
Прятал в спелую рожь с головою.
Под волнистым шуршащим навесом
Убегал к синеватому лесу.

И выводят проселки такие
На просторы великой России.

«Опять меня тревожат журавли…»

Опять меня тревожат журавли.
И к непогодью остро ноют раны.
Опять не спится:
Вижу, как мы шли,
Псковщины полоненной партизаны.

Молчал сторожко,
Уводил простор,
И гибель, и спасение сулящий.
Октябрь костры червонные простер.
А жизнь, что день, милей,
И клюква слаще…

Измаянных,
Израненных в бою —
Чуть сплоховал —
Болото хоронило.
Над нами журавли в косом строю,
Срезая ветры,
Торопились к Нилу.

Внимал их крику неоглядный мох
И набухал туманом и тоскою.
Я слушал их
И — к лютой боли глох,
Сжимал винтовку детскою рукою.

Не только мох осилили, —
Прошли
Пути иные — этих не короче.
Знать, потому о прошом журавли
Опять трубят —
И сердце кровоточит.

«Все меньше остается вдов…»

Все меньше остается вдов.
Они теперь совсем старушки.
Хранит их давняя любовь,
Что ехала на фронт в теплушке,
Что шла дорогами войны,
Месила глину сапогами
И на полях родной страны
Сражалась с лютыми врагами.
Вставали не на жизнь,
На смерть
За каждую избу и хату,
Земли взметалась крутоверть
И расползался дым лохмато.
В полях, в разрушенных домах
Любовь сгорала звездно-сине,
Она пылала на холмах
И освещала всю Россию.
Все меньше остается вдов.
Они теперь совсем старушки.
Хранит их давняя любовь,
Что ехала на фронт в теплушке,
Что шла дорогами войны,
Месила глину сапогами
И на полях родной страны
Сражалась с лютыми врагами.
Вставали не на жизнь,
На смерть
За каждую избу и хату,
Земли взметалась крутоверть
И расползался дым лохмато.
В полях, в разрушенных домах
Любовь сгорала звездно-сине,
Она пылала на холмах
И освещала всю Россию.

«Моих друзей негромкие дела…»