Свидание на Аламуте

А ноль в середине? Вечная Пустота… У иудеев – Айн, у индусов – Шуньята, у греков – Хаос и Бездна. Значит ли это, что он стоит на пороге бездны? На ум пришла цитата из сочинения Эваса-Венца «Путь трансцендентальной мудрости»: «…Не существует никакого старания, не существует никакого зла, не существует никакого удаления, не существует никакого Пути, не существует никакой Мудрости, не существует никакого достижения или Не-достижения». Эта мысль еще слабо трепыхалась в голове Джоллаха, когда дверь с мистическим номером триста девять распахнулась, и на пороге появилась все та же босая турчанка. Только на ней теперь был темный плащ, одетый на белый шелковый халат, который открывал икры ее ног, налитые соблазнительной, яблочной полнотой.

– Мой господин не имеет возможности копировать ваши снимки, – проговорила она сладким контральто, – поэтому мы решили приобрести у вас вашу камеру. Сумма в размере пяти тысяч фунтов вас устроит?

Репортер задохнулся от изумления, но пересилил себя, изобразив на своем мягком, исчерченном морщинами лице кислую улыбку. Учтиво поклонившись, он принял хрустящий желтый конверт, в котором обычно туристам вручают билеты в Ковент-гарден, и, еще раз кинув взгляд на симпатичные округлости ее бело-розовых икр, пошел по коридору.

Но – странное дело! – репортер заблудился. В конце коридора он обнаружил лишь пустые комнаты для обслуги, но не лифт. Джоллах вернулся. Безлюдность этого старого отеля его пугала. Он долго тыкал пальцем в кнопки, не попадая. Наконец, механическое чудище спустило его вниз. Портье проводил его острым взглядом. Плевать! На пять тысяч можно жить. И жить хорошо!

На улице, под кисеей темно-серых туч, накрапывал дождь, мочаля прикрепленную к лобовому стеклу его «мини» квитанцию о штрафе за неправильную парковку.

Он зло содрал квитанцию ногтями и швырнул на тротуар. Но тут же услышал:

– Сэр, небольшой бонус!

Он обернулся. Та же чернокудрая, румянощекая турецкая шлюха стояла рядом – уже в золотистых босоножках с незастегнутыми ремешками. Наверно, спешила. Она протягивала ему новенький кожаный чехол.

– Простите, сэр, это небольшой подарок от моего господина. Думаю, вы не откажетесь принять эту компенсацию…

Он вырвал у нее из рук сумочку. Судя по надписи на фирменной коже, это была камера Сони, ценой в два раза больше той, с которой он работал. Вот везет! Буркнув слова благодарности, он запихнул свое тело в машину. Она проговорила:

– Только, я вас умоляю, пристегнитесь! Мы беспокоимся за вашу жизнь…

Ворча, он притиснул свое тело ремнем безопасности. Конверт с деньгами обжигал грудь – ему не терпелось их пересчитать. Кофр он бросил на сидение рядом с собой. Репортер скосил глаза и отметил: педикюр на ногах этой турецкой девы стерся. Конечно, шастать босой по коридорам!

Он завел машину.

– До свидания!

– Всего хорошего, сэр.

Ну вот. Он вырулил на Черинг-кросс-роуд. Поток машин равнодушно проносился мимо, никому не было дела до него и его удачи. Двухэтажные автобусы плыли, как огромные боевые слоны в гуще автомобильного войска. Ха, он получил за десять-пятнадцать снимков больше, чем все его коллеги от этого худосочного мерзавца-адвоката! Вот что значит работать грамотно и профессионально использовать свое мастерство! Ладно, еще одно такое задание, и он пошлет к черту «Сан» с его придурошным редактором…

«Мини» понеслась по Оксфорд-стрит в направлении Гайд-парка.

Деньги не давали Джоллаху покоя. Хотелось помять в руках хрустящие купюры фунтов и подержать в руках новую камеру. Проклятый ремень давил в грудь, но он почему-то не спешил его отстегнуть. Правой рукой попытался раздернуть «молнию» на кофре, но не смог – заела. Черт! Тогда он все-таки изловчился, вытащил из пиджака конверт, желтыми редкими зубами разорвал край… Да. Точно. Пять купюр по тысяче фунтов. Обалдеть! На руки ему посыпалась какая-то серая пыль, но он не обратил на это внимания. Богатые иногда хранят наличные в самом старом ящике стола.

Джоллах возвратил вскрытый конверт на место. Он гнал по Расватер-роуд, мимо Кенсингтон-гарденс. Скорее домой. И в паб. Там он найдет немало шлюшек, которые будут рады десятой части его сегодняшнего гонорара, не считая камеры.

Он не заметил, что напротив квадратного здания Марбл-эйч его «мини» привлекло внимание полицейского патруля на «форде». Полицейские тут же вскочили в машину – их было двое худощавых и жилистых ирландцев – и устремились за ним по Сеймур-стрит.

Эта трасса была уже свободна от известных лондонских пробок. Джоллах гнал. И ему все-таки удалось раскрыть кофр. Переместив его себе на живот, он одной рукой крутил маленький руль, другой, торопливой, раскрывал сумку. Какая-то белая ткань… Так, так…

«Форд» дорожной полиции преследовал нарушителя скоростного режима по Сеймур-стрит, и водитель, меланхоличный О’Брайен, уже обронил:

– Надо включать сирену, дружище!