Свидание на небесах

Саша встал из-за стола, схватил ее и потащил к раковине. Поплескал водой в полыхающее гневом лицо. Вытер глаза, щеки, губы бумажным полотенцем, отмотав его метра на три, не отрывая от подвешенного к низу шкафа рулона. Легонько встряхнул.

– Ну!

– Что – ну? – Ева уткнулась зареванным лицом ему в грудь.

Она сникла, сдулась, ей расхотелось злиться на подругу, захотелось просто ее увидеть, и чтобы Сашка не уходил на эту свою чертову работу. Чтобы побыл с ней, с ними. И завтра, и сейчас. Они пили бы все вместе ведрами кофе и слушали, обнявшись уже с ним, Веру. Ее исповедь, ее покаяние. Потом бы напились и вышли, может, во двор. Где все красиво прибрано к празднику белым, пушистым. Дурачились бы там с Верой, кувыркались в снегу, построили бы горку. Так бывало давно-давно, когда они были много моложе.

– Откуда информация про Веру, маленькая моя? – Воинов гладил ее по волосам и больше всего на свете сейчас хотел с ней остаться. – Откуда? Она звонила?

– Нет, – она простуженно засопела заложенным носиком. – Я звонила.

– Кому? Ей? И она ответила?

– Нет. Она по-прежнему вне зоны… бессовестная! – Ева подняла на него грустные глаза, и он чмокнул ее в кончик покрасневшего носа. Ей понравилось. – Я звонила Белову.

– Ее мужу?

– Бывшему мужу!

– И?

– И он сказал мне, что я ненормальная овца, что даже Верка поняла это с годами, поэтому и прячется от меня.

– Основанием для этого послужило – что?

– Вера трижды снимала деньги за минувшие две недели.

– Оп-па!!! – он отпрянул от любимой, схватил ее за плечи и потребовал сухо и коротко, как выстрелил: – Подробности!

– Ему пришли сообщения о снятии денег, вот он и спокоен на ее счет. А мы с тобой…

– Ева! – не выдержал он и повысил голос: – Где производились снятия? В каком городе? Банкоматы? Банки? Где?

– Город наш.

– Точно?

– Да, Белов еще похихикал, паскуда, что Верка и уезжать никуда не думала, просто от меня прячется. Потому что я, типа, ее достала! А что я ей сделала-то, Саш?!

Он услышал близкие слезы, поискал взглядом ее телефон, не нашел ни на столе, ни на кухонных шкафах, ни на подоконниках. Подтолкнул ее к выходу.

– Что? – не поняла Ева, но от слез отвлеклась.

– Телефон тащи, и быстро!

– Ага.

Она вильнула попкой и умчалась, скользя по гладкому чистому полу в своих странных чунях, как на коньках по льду.

– Вот! – вернулась она минуты через две.

– Набирай Белова.

Ева набрала, и после долгой череды гудков послышался, наконец, недовольный голос Белова.

– Ну чего тебе еще, сумасшедшая?!

– Еще раз, Белов, назовешь так мою женщину, жопу оторву, – прошипел Воинов, и по тому, как удивительно ярко блеснули в его сторону ее глаза, понял, что одобрено.

– Саня? Александр, простите… Ты? Вы еще с ней?

– Не еще, а навечно, запомни, Сема.

– Запомнил. И как? Вынос мозга по полной программе? – не удержался от мерзкого хихиканья Белов. Тут же спохватился, услыхав его тяжелый вздох. – Шучу, шучу! Так что вы хотели, Александр?

Ему было противно с ним говорить долго и пространно, поэтому он коротко потребовал:

– Сбрось сообщением номера банкоматов, числа и суммы снятия.

– Это… Это что, не понял? – Белов помолчал, потом прозрел. – Это когда Верка мои денежные счета начала шерстить? Ты это имеешь в виду?

– Это, это. Сколько нужно времени?

– Минуты три, – недовольно буркнул Белов. – Только не пойму, тебе-то что до моих денег? Мне и то не жалко. Пускай развлечется.

– Ага, особенно если это она развлекается, – не выдержал и проворчал Воинов и тут же покосился на Еву.

Ему не очень хотелось тревожить ее снова. Пусть уж лучше обижается на подругу, чем сходит с ума от беспокойства. Достаточно его одного. Его одного за всех!

– Считаешь? – отозвался Белов, правда, без тени беспокойства, ему была совершенно безразлична судьба бывшей супруги. – Ладно, отбой. Жди сообщений.

Он отписался ровно через три минуты, как и обещал. Деньги снимались три раза, разными суммами: тридцать тысяч, пятнадцать и сорок четыре. Снимались с одной банковской карты. Дважды в одном банкомате. Третий раз – в другом.

Пока Ева собирала ему с собой бутерброды с сыром, курицей и помидорами и литровый термос с травяным чаем (!), он успел позвонить Севе.

– Старик, у тебя ведь в городе наверняка связей, как у дурака махорки. Это я человек новый. Пробьешь адреса, по которым стоят банкоматы? Номера есть. Так что?

– Допустим, – отозвался Сева. – И что мне за это будет?

– Чай с малиновым листом и мятой, бутер с вареной курицей и ломтем помидора, ну и… большое человеческое спасибо.

– Мало! – наглел Сева, хотя уже – было слышно – снял трубку городского телефона и начал пикать цифрами, набирая номер.

– Хорошо, уговорил, я уступлю тебе свое новогоднее дежурство.

– Уважил! – фыркнул Сева, тут же счел себя самым счастливым из людей – Новый год он проведет дома, и не успев отключиться, заорал в трубку городского: – Алло? Федррыч! Здорово…

Когда Саша Воинов прибыл на службу, на его столе уже лежал лист бумаги, придавленный дыроколом. По первому адресу располагался банк. По второму, где снятие осуществлялось дважды, должен был быть гипермаркет.

– Плохо, – ткнул пальцем во второй адрес Саша.