Свидание на небесах

– Девушку или… – пожал плечами Воинов. Но на всякий случай вспомнил приметы парня Лены Воробьевой. – Или парня лет тридцати с небольшим. Высокий, стройный, красивый.

– Оп-па! А насколько красивый? – начальник охраны заржал. – Мне понравится?

– Да иди ты, – отмахнулся Воинов с досадой. – Бабам он точно нравится. Двоих знаю, которые выбрали его, – тут же вспомнил про Еву. – Точнее, троих!

Они нашли его – этого любимца женщин и баловня судьбы!

– Вот он! Больше некому! – усмотрел в безликой гомонящей толпе профессионал с нашивками охранника. – Видишь, идет против течения? Все от касс к выходу, а он навстречу. Ничего такой… миленький.

И он снова рассмеялся, добавив пару непристойностей, от которых даже бывалого Воинова замутило.

Парень был точь-в-точь таким, как его описала соседка Воробьевой. Гибкий, стройный, его шаг напоминал поступь дикой кошки, расслабленной, ленивой, но всегда готовой пустить в ход тренированные природой мышцы. Темная куртка, светлые джинсы, заправленные внутрь высоких сапог. Шапка на глазах. Он долго шел навстречу заправленной покупками толпе. Дошел до банкомата, оглянулся, достал из кармана карточку, вставил в отверстие и принялся шустро бегать пальцами по клавиатуре.

– Стоп! – попросил Воинов. – Давай сравним время!

Время, указанное в электронном сообщении от Белова, и время в углу видеосъемки совпало.

– Это, брат, тебе уже не домыслы! – прошипел, подхваченный азартной волной, Воинов. – Это уже улика! Давай второй день…

Там в точности все повторилось. Парень так же вспарывал волны человеческого моря сильной грудью, двигаясь с ленивой неохотой вперед. Снова подошел, оглянулся, вставил карточку в банкомат.

– Все точно, как и в предыдущий день, – Воинов расслабленно откинулся на спинку стула, попросил: – Сделай мне копию, брат. Ты не представляешь, как помог мне!

Охранник медлил, ворочая мышкой по столу и внимательно вглядываясь в монитор.

– Давай, давай, время! – Воинов подхватил со спинки стула свою куртку, натянул, полез в карман за шапкой. – А то меня уволят к чертовой матери с волчьим билетом!

– Сюда придешь, сработаемся, – пошутил начальник службы безопасности. – Слышь, ты бы не торопился, командир.

– А что такое? – Воинов перегнулся через его плечо, взглянул туда, куда указывал его палец.

– Парень-то не один. А вот с этим мужиком, – покивал охранник. – И, кажется, я этого мужика знаю.

– Кажется, я тоже.

Воинов потемнел. В следующие несколько минут после снятия денег красавчик еще топтался у банкомата. Потом он снова оглянулся. Увидел кого-то в толпе и бросился бежать. Но тот, кого он увидел, настиг его в несколько шагов. Догнал, схватил за локоть, прижал к себе и что-то зашептал ему, близко наклоняясь к уху. Со стороны, не сверху, не с наблюдательного обзора, это наверняка казалось обычной встречей. Ну, идут себе двое, тесно прижавшись боками друг к другу. И что?

Так-то оно так, если бы вторым человеком, который догнал красавчика и прижал, заставляя идти с собой в ногу, не был Хаустов Илья Иванович.

Глава 15

Илья смотрел на спящего парня от двери. Широкая современная кровать с изголовьем из чугунных прутьев, обвитых чугунными виноградными листьями. Шелковые простыни цвета нежного апрельского неба. Три узкие подушки, пушистое одеяло. Из-под одеяла выпростана левая рука, правое плечо, ноги по колено. Голова парня скатилась с подушек, подбородок задрался, обнажив длинную шею, такую хрупкую, такую уязвимую. Илья намеренно не переступал порога спальни. Опасался, что не выдержит. Когда-нибудь не выдержит и убьет его. Ему достаточно было бы просто сжать кадык парня сильными пальцами, и все. Все страдания закончены.

Темные глаза Ильи сделались еще темнее от подступивших злых слез. Ему очень хотелось в два прыжка преодолеть расстояние до кровати. Очень хотелось закончить махом все страдания: свои, матери, этого красивого мерзавца, ставшего мучением для них.

Но он не мог! Он не мог лишить жизни того, кого любил больше всех на свете.

Постояв еще пару минут, он осторожно закрыл дверь и, ступая тихо, насколько это было возможно при его росте и весе, пошел в другую комнату. Эта комната была его. Здесь все было по-спартански лаконично, если не сказать убого. Узкая кровать, накрытая темным пледом. Стол у окна, стул. Шкаф для одежды. Никакого шелка, никакой керамики, чугуна, стекла, мягких кресел, пуфов, цветов. На его окне даже шторы отсутствовали, потому что окно выходило на поле, и за ним никто не мог подсмотреть. Никто, кроме птиц. Поле было бескрайним и невостребованным. Его никто не засевал, не использовал под строительство, не гонял по нему в футбол. Сейчас оно было занесено снегом, сливаясь с небом у линии горизонта и превращаясь в бескрайнюю пропасть. Никакого движения, ни единой черной точки, только пустое безликое пространство.

У него закружилась голова, и он резко глянул вниз. Там у подъезда стояли машины, под снегом угадывались кусты, низкие изгороди, ходили люди. Вернее, они сейчас все бегали. Их подгоняло время, год ускользал, от него остались ровно сутки. И…