Свидание на пороховой бочке

Оба они поступили с одного и того же незнакомого номера, поэтому я даже не подумала перезвонить, рассудив, что тот, кому я нужна, повторит попытку. Так и случилось, и третий звонок я приняла, но никакого разговора не получилось: в трубке то ли молчали, то ли говорили слишком тихо, и за парковым шумом и гамом я ни слова не услышала.

– Четыре, три, два, один, ста-а-а-арт! – ревел мне в ухо динамик на экстремальной горке «Гипердрайв».

Думаю, этот вопль мой неизвестный собеседник слышал лучше, чем мой слабый голос. У «Гипердрайва» вообще было очень шумно. Бодро орал динамик, весело – граждане в очереди, испуганно и обреченно – те, кто уже дождался своего счастья и занял места на аттракционе.

Вообще-то мы с Алкой встали в очередь к «Гипердрайву» только потому, что журнал «Нэшнл джиографик» в прошлом году признал этот аттракцион лучшим в мире, а на подружку мою как раз накатил приступ безудержного перфекционизма.

В начале очереди активно муссировался слух о том, что какая-то бедная женщина прямо на аттракционе описалась, а какой-то мужчина сразу после экстремального катания лег на землю и целовал ее страстно, весь в слезах. Ближе к середине очереди говорили уже о трех описавшихся дамах и двух павших ниц целователях земли русской. Веселый ужас нарастал, концентрировался и уплотнялся.

Я всерьез опасалась, что на самой страшной в мире горке мои нервные клетки совершат массовое самоубийство, но не могла позволить Трошкиной прокатиться без меня. Мелкая язва – Аллочка до конца дней вспоминала бы о проявленном мной малодушии!

Я не смела опозорить фамилию, но, созерцая двойную мертвую петлю «Гипердрайва» снизу, невольно вспоминала хит-парад несчастных случаев в парках мира и прикидывала траекторию, по которой полечу в случае поломки крепления ремня безопасности.

Примерно так, как это случилось с несчастной девушкой в Пембрукшире, что в Уэльсе, – ЧП номер два в хит-параде парковых трагедий…

– Смотря где ты будешь в момент, когда ремень расстегнется, – обидно спокойно заметила Трошкина, подслушав мое озабоченное бормотание.

Она с удовольствием включилась в решение интересной математической задачи:

– Если тут – то ты полетишь по параболе, во-о-от так!

Алка пальчиком начертила в воздухе мощный верблюжий горб:

– А если тут, то по гиперболе, во-о-о-от так!

Я посмотрела, поняла, что и гипербола, и парабола приведут меня даже не на больничную койку, а сразу на тот свет, и заколебалась.

Да так ли уж важна семейная гордость Кузнецовых? Репутация, которая не способна выдержать совсем небольшой удар, не заслуживает того, чтобы за нее боролись, рискуя жизнью!

– Ты стой, а я вернусь через минутку! – сказала я Алке и болезненно скривилась, массируя живот. – Что-то не то я съела, наверное, схожу-ка в уборную…

– Медвежья болезнь? – съехидничала Трошкина.

Я мысленно отругала себя за то, что не придумала причину получше. Могла же сказать, например, что у меня срочное дело, неотложная служебная надобность! Мол, вызвали меня в офис, а ты, Трошкина, со своим нездоровым энтузиазмом совсем от реальности оторвалась, даже рацию не слушаешь, какая безответственность, ай-ай-ай!

Я машинально передвинула рычажок на корпусе рации и добавила ее голосу громкости.

– Пруд! – тут же рявкнула рация. – Парк, что происходит?!

– Трошкина, извини, мне надо бежать, там в парке что-то прут, надо позаботиться о казенном имуществе! – быстро сказала я, продемонстрировав Алке верещащую рацию.

– Пусть о нем охрана заботится! – возразила подружка, хватая меня за штанину.

– Эх, Трошкина, Трошкина! – Я покачала головой и сделала мощный рывок, выдернув прицепившуюся ко мне Алку из толпы, как редиску. – Где твоя сознательность? Это же прямой долг каждого гражданина – пресекать расхищение народного добра!

– Ладно, тогда я с тобой.

Хорошая девочка Трошкина усовестилась и резво зарысила обочь меня, пытливо поглядывая на хрюкающую рацию в ожидании дальнейших руководящих указаний.

– Штаб, это парк, в центральный пруд упал мужчина! – доложил женский голос, исполненный немалого удивления.

Очевидно, водные аттракционы в парке не предполагались.

– Пруд! – чуткая и смышленая Трошкина сделала попытку остановиться, но я лишь немного затормозила. – Стой, Кузнецова, с имуществом все в порядке, она сказала «пруд», а не «прут»!

– А я как раз обучена спасению на водах! – отмахнулась я, ни в коем случае не собираясь возвращаться к «Гипердрайву».

– Там… Без тебя… Справятся! – упорствовала Алка. – Подумаешь, упал один мужик!

– Штаб, в пруд упали ТРОЕ мужчин! – сама себе не веря, возвестила рация.

– Блин! – ругнулась Трошкина и, осознав масштаб ЧП, прекратила зловредно тормозить.

Она даже начала на бегу планировать спасательную операцию:

– Так, я вытащу одного, ты второго, а кто третьего? А спасательный круг там есть, ты не знаешь? А пруд глубокий?