Свидание на пороховой бочке

– Трошкина, – с нарастающим беспокойством глядя на побледневшего неподвижного толстяка, шепнула я подружке. – Сдается мне, «пятый сценарий» – это какая-нибудь гадость вроде принудительного смертельного исхода!

– Твою мать! – эхом ахнула обычно очень культурная Трошкина.

– А ну, цыц, обе! – прикрикнул на нас охранник.

И мы послушно заткнулись.

Сказать-то, собственно, было и нечего – разве что снова «Твою мать!», но мой внутренний голос все же нашел подходящие слова и торжественно молвил:

«Поздравляю, девоньки, кажись, вы снова вляпались!»

К пятому сценарию в Русляндии не готовились.

Я поняла это, когда нас четверых – меня, Алку и пару мокрых хлопцев – без всякой сортировки, оптом заперли в одном помещении.

Это было неправильно: подозреваемых и свидетелей следовало разделить и опрашивать порознь. Я знаю: я не первый год слежу за работой Дениса Кулебякина и его коллег.

Трепетная и нежная Трошкина в заключении держалась на удивление хорошо: не заламывала руки, не рвала на себе волосы и помалкивала, чем выгодно отличалась от парней.

Те вели себя совсем не по-мужски: вместо того чтобы успокаивать и утешать попавших в затруднительное положение прекрасных дам, они переругивались между собой.

– А че я? Я-то че? Я вообще ни при чем, это ты, Витька, сказал: «О! Гляди, какой-то лох тонет, айда его спасать!» – зудел костлявый блондин в просторной майке с Симпсоном.

Влажная ткань на тощем теле обвисла, пошла складками, и вальяжный толстяк Гомер некрасиво скукожился, как вялый лимон.

– Это ты-то ниче? Как раз ты и че! – серчал в ответ брюнет по имени Витька. – Кто заорал: «Ой, у него кровь!» – не ты, что ли? Идиот!

– А че я, идиот? У него правда кровь на спине была, я только не сразу заметил ее на черной рубашке!

– Заметил – и молодец, а кричать об этом зачем было, придурок?!

– А че такого-то?!

– Молодой человек, все очень просто, – стараясь не разораться, сказала я, чтобы остановить раздражающую перебранку. – Кровь у жертвы была на спине, значит, ударили его сзади. А вы с другом находились в непосредственной близости от пострадавшего. То есть вам проще, чем кому-то другому, было ударить его ножом.

– У нас нет ножей!

– А почему непременно ножом? – включилась в беседу Алка. – Насколько я понимаю, смертельный удар в спину можно нанести даже сапожным шилом… Ой!

Она прикрыла рот ладошкой и посмотрела на меня большими-пребольшими глазами.

– Вижу, ты поняла, что сказала, – безрадостно кивнула я. – Могу добавить, что твои вопли «Шило мне, шило!» в контексте пятого сценария оказались чертовски некстати.

– А ведь точно, можно подумать, что это вы его убили! – обрадовался блондин.

Он приосанился, и Симпсон на его майке тоже горделиво надулся.

– Да я же к нему даже не приближалась! – возмутилась Трошкина.

– Зато подружка ваша приближалась! – не растерялся чернявый Витек. – И стучала по бедняге, как по барабану! Лупила кулаками по всему телу, будто пыль из мешка выколачивала!

– Ладошками, а не кулаками! – я рассердилась. – И в руках у меня при этом ничегошеньки не было, так что я никак не могла его ранить, разве что поцарапать ногтями случайно. Не врите тут, жулики мелкие!

– Зато вы крупные – прям, банда! – не унимался юный фантазер. – Запросто могли еще одного сообщника иметь специально для мокрого дела! А че? Одна орала – народ отвлекала, другая хватала – на месте держала, а третий сзади подобрался и в спину – р-р-раз! И все, хана мужику!

– Между прочим, неплохой сценарий, – вынужденно согласилась честная Трошкина. – Тем более что толпа вокруг нас роилась плотная, в такой толчее незаметно садануть неподвижную цель чем-то режущим или колющим – пустяковое дело.

– Предположим, – я неохотно кивнула. – Но какой мог быть нож, в самом деле, вы что говорите?

– Шило, – подсказал противный Витька.

– Нож, шило – не важно! На входе в парк все посетители проходят через рамку сканера, а их вещи досматриваются, – напомнила я. – Ничего такого колющего-режущего на территорию пронести невозможно. Охранники за этим строго-настрого следят, они даже крупные заколки и пилочки для ногтей у гостей изымают!

Я обвела собеседников победным взором, но торжество мое быстро угасло.

Трошкина грустно покачала головой:

– Ты забыла про Эко-деревню.

– Она-то тут при чем?

Я не забыла Эко-деревню – ее трудно было забыть, потому что там располагались мастерские, где умельцы-знатоки старинных ремесел на глазах у посетителей делали всякие симпатичные сувениры в модном стиле хенд-мейд. Я купила в Эко-деревне парка славный кожаный брелок и кулон из старой медной монеты.

– Там у одного только шорника этих шил штук пятнадцать, не меньше, – напомнила Алка. – И у других мастеров подходящих стальных инструментов полным-полно. Преступнику незачем было приносить орудие убийства с собой, он вполне мог стащить его в мастерских. Ведь мог же?

Я молча развела руками.

– А мы в мастерских и не были! – оживился блондин. – Мы только-только в парк вошли, к каруселям двигались!

– А мы вот побывали уже в мастерских, – с сожалением сказала Трошкина.

– Проклятая любознательность, – пробормотала я.