Свидание со смертью

— Это верно, чего не жить. — Почему-то Олегу стало грустно. — Ладно, это мы отвлеклись. Вернемся к Борису Николаевичу. Может, вы в курсе, зачем он планировал встретиться с нотариусом?

— Да вы что? — искренне изумился тот. — Где я и где Борис Николаевич? С чего бы он вдруг стал со мной про свои дела говорить? Хотя, знаете… как раз вчера дело было. Так Борис Николаевич к нам в гараж нечасто заглядывает, а вчера рано утром зашел. И настроение у него было такое… приподнятое. Веселый такой был, спрашивал, сколько у меня детей. А потом похвастался, что тоже наследником обзавелся. Я удивился немного, но, как положено, поздравил, спросил, когда ребенок родился? А он засмеялся и говорит: «Одиннадцать лет назад! Одиннадцать уже моему наследнику, представляешь?»

— Наследник? — насторожился Котов.

— Ну! Сын, говорит, и наследник! Несколько раз повторил. Я, честно говоря, не очень понял, но Борис Николаевич объяснять ничего не стал. Только посмеялся, похлопал меня по плечу и ушел.

— Хм. А раньше про наследников были какие-нибудь разговоры?

— Не знаю. Может, в офисе что и обсуждали, но у нас, в гараже, ничего такого я не слышал. Да и какие наследники? Борис Николаевич — мужик молодой, крепкий, ему еще сто лет… — Зотов осекся. — Я имел в виду, кто ж мог такое предвидеть?

— Никто не мог, — подтвердил Олег.

Он задал еще несколько вопросов, не услышал в ответ ничего интересного, отпустил слесаря и хмуро уставился на терпеливо дожидающегося своей очереди усатого.

— Сударушкин? Михаил Петрович?

— Михаил Петрович, — солидно согласился тот и протянул паспорт.

Котов автоматически заполнил первые строчки протокола и мысленно ругнулся: «Ну и что, что Сударушкиным оказался именно этот усатый? Мало ли что я там загадал? Это не считается!»

Михаил Петрович подтвердил, что с Сахаровым общался мало, и гибель хозяина для него — гром с ясного неба, а о желании Бориса Николаевича встретиться с нотариусом он понятия не имел. Олег внимательно его выслушал и старательно все записал.

— А скажите вы мне, Михаил Петрович, где вы вчера были примерно так с четырех до пяти часов? — перешел он, наконец, к наиболее интересующей его теме.

— Так здесь, где ж еще? — удивился Сударушкин. — Движок перебирал, — кивнул он в сторону большого стола, на котором громоздился какой-то жуткий агрегат.

С непрофессиональной точки зрения Олега, на мотор эта груда железа походила мало, но ни спорить, ни уточнять он не стал. Он задал следующий вопрос, постепенно подходя к самому главному:

— Вы не помните, кому звонили в этот промежуток времени?

— Никому я не звонил, — еще больше удивился слесарь. — У меня руки по локоть в масле, какие звонки? Да и не люблю я этого, по пустякам отвлекаться. Даже жену отучил на работу мне звонить. Я вообще телефон в раздевалке оставляю, а уж потом после работы все пропущенные звонки смотрю. Мои все привыкли — или сообщения шлют, или ждут, когда перезвоню.

— По-о-ня-я-тно, — протянул Олег. — А раздевалка у вас где?

— А вон дверцу справа от входа видите? Там у нас и туалет, и душ, и раздевалка. И даже кухня маленькая есть.

— Вы позволите взглянуть? — Не дожидаясь ответа, Котов двинулся к указанной дверце.

Сударушкин пожал плечами и заторопился следом.

— Вот, — он распахнул тонкую дощатую дверь, — тесновато, конечно, но мы редко когда все вместе сюда набиваемся.

— Тесновато, — согласился Котов, оглядываясь.

Еще две, тоже тонких, но уже пластиковых двери — одна в туалет, другая в душевую. Длинная лавка, ряд шкафчиков для одежды и, чуть в стороне, застеленный клеенкой стол, на котором, кроме микроволновки и электрического чайника, стояли коробки с чайными пакетиками, банки с кофе, сахаром и открытый пакет печенья. Над столом пристроился навесной шкафчик, заполненный разнокалиберными кружками.

— В общем, довольно удобно. А ваша одежда где?

— Вот, самый первый шкафчик мой. У нас, у слесарей, шкафы от входа идут, дальше для водителей, но они реже ими пользуются. В основном всякое барахло хранят.

— Угу. И телефон ваш, значит, сейчас в шкафчике?

— Конечно, где ж ему еще быть? — Михаил Петрович открыл шкаф, порылся там и достал телефон и показал его Котову.

— Позволите посмотреть? — Олег протянул руку.

— Да пожалуйста. Блокировку снять?

— Да. Я хочу посмотреть на список звонков, сделанных вами вчера, скажем так, после обеда.

— Мной? — Теперь Сударушкин смотрел на Олега с откровенным недоумением. — Не звонил я никому, и мне никто не звонил, я же говорил.

— Не сомневаюсь, — заверил его Котов. — Но просто покажите.

Сударушкин пожал плечами, ткнул несколько раз пальцем в экран и, наконец, передал телефон Котову. Ни в шестнадцать двадцать восемь, ни в шестнадцать тридцать два сообщений об исходящих звонках не было. Олег не сомневался, что звонки и к Нине, и в полицию будут стерты, поэтому не удивился и не расстроился.

— А может, вы кому-нибудь свой телефон в это время давали? Вчера, после обеда?

— Да кому мой телефон нужен? У нас у всех свои!

— Мало ли. Например, зарядка села.