Читаем Свидание со смертью. Рождество Эркюля Пуаро. Убить легко. Десять негритят полностью

Свидание со смертью. Рождество Эркюля Пуаро. Убить легко. Десять негритят

— Мог, конечно.

— Вот и получается, что устранить этих трех человек, не возбудив ничьих подозрений, было бы и впрямь очень легко.

— Но ведь мисс Пинкертон что-то определенно подозревала, — напомнила Бриджит.

— Да, благослови ее Господь. Ее не заботило, что ее сочтут просто экзальтированной старушкой, которой повсюду мерещатся всякие ужасы.

— Она часто говорила мне, что мир — вместилище порока.

— А вы, полагаю, снисходительно улыбались?

— Да, с чувством собственного превосходства!

— Недаром говорят, что выигрывает тот, кто способен до завтрака поверить в шесть невероятных сообщений.

Бриджит кивнула.

— Наверное, бессмысленно спрашивать, — продолжал Люк, — нет ли у вас на примете какого-нибудь конкретного человека? При виде которого вас бросает в дрожь… Кого-нибудь со странным тусклым взглядом или леденящим душу смехом.

— Все мои здешние знакомые — чрезвычайно респектабельные люди, за которыми не водится никаких странностей.

— Так я и думал.

— А вы считаете, что у этого человека непременно имеются какие-то психические отклонения?

— Несомненно. Типичный псих, только очень хитрый. Умеет притворяться. На такого никогда не подумаешь. Не удивлюсь, если им окажется кто-то из местных столпов общества, вроде управляющего банком.

— Мистера Джонса? Ну, нет, не могу представить, что этот почтенный господин способен на массовые убийства.

— В таком случае весьма вероятно, что он как раз тот самый человек, которого мы ищем.

— Им может оказаться кто угодно. Мясник, булочник, зеленщик, фермер, дорожный мастер, развозчик молока[235].

— Согласен, но все же думаю, что круг подозреваемых следует немного ограничить.

— Каким образом?

— Мисс Пинкертон говорила об особом выражении его лица, когда он намечал очередную жертву. Знаете, у меня создалось впечатление, что речь идет о ком-то из ее круга. Конечно, не исключено, что я заблуждаюсь.

— Вероятно, ваши догадки верны! Некоторые нюансы в разговоре описать просто невозможно, но как раз в таких вещах ошибаешься редко.

— Знаете, теперь, когда вам все известно, у меня с души словно камень свалился.

— И я уже не буду стеснять вас и, возможно, в чем-то даже смогу помочь.

— Ваша помощь будет просто неоценима. Вы действительно хотите докопаться до истины?

— Конечно.

— Ну а… лорд Уитфилд? — немного смутившись спросил Люк. — Вы уверены…

— Само собой, Гордону мы ничего не скажем! — поспешно сказала Бриджит.

— Думаете, он нам не поверит?

— О, разумеется, поверит! Гордон способен поверить во что угодно! Скорее всего он будет в полном восторге и станет настаивать на том, чтобы с полдюжины его «блестящих молодых людей» принялись прочесывать окрестности! Это в его духе… Ему только дай волю!

— Тогда, пожалуй, нам лучше обойтись без его услуг, — согласился Люк.

— Да, боюсь, мы не можем позволить ему этой маленькой радости.

Люк взглянул на нее. Он собрался было что-то сказать, но передумал. И посмотрел на часы.

— Да, нам пора домой, — сказала Бриджит, поднимаясь.

Между ними вдруг возникла какая-то напряженность — будто не сказанные Люком слова неловко повисли в воздухе.

Возвращались они молча.

Глава 7
Предположения

Люк сидел в своей спальне. Во время ленча он терпеливо выдержал допрос миссис Энструтер, долго выяснявшей, что росло у него в саду в Малайе. Затем она ему сообщила, какие цветы могли бы там хорошо приняться. Он также прослушал продолжение «Бесед с молодыми людьми о собственной персоне» в исполнении лорда Уитфилда.

К счастью, хотя бы здесь, в отведенной ему комнате, Люк был предоставлен самому себе.

Он достал лист бумаги и выписал в столбик следующие фамилии:

Доктор Томас.

Мистер Эббот.

Майор Хортон.

Мистер Эллсуорти.

Мистер Уэйк.

Мистер Джонс.

Мясник, булочник, мастер, изготавливающий подсвечники и т. д.

Затем взял другой лист и, озаглавив его «ЖЕРТВЫ», написал:

Эми Гиббс: отравлена.

Томми Пирс: выброшен из окна.