Свидание со смертью. Рождество Эркюля Пуаро. Убить легко. Десять негритят

Люк взглянул на доктора с искренней симпатией, радуясь, что его можно вычеркнуть из списка подозреваемых.

Оправившись от смущения, доктор Томас очень решительно произнес:

— А что касается преступников, о которых мы только что говорили, я могу дать вам весьма неплохую книгу на эту тему. Перевод с немецкого. «Социальная ущербность и проблемы преступности». Автор — Крейдмахер.

— Благодарю вас.

Доктор Томас пробежал пальцем по книжной полке и вынул нужную книгу.

— Пожалуйста. Некоторые толкования весьма нетрадиционны, но любопытны. Например, в главах о юности Менцхелда или, как его называли, «франкфуртского мясника», или об Анне Хелм, маленькой няне-убийце. Конечно, это чисто теоретический ракурс, но чрезвычайно интересный.

— Кажется, эта Анна убила с дюжину своих подопечных, прежде чем до нее добралась полиция, — сказал Люк.

Доктор Томас кивнул.

— Да. И при этом была на редкость заботливой и весьма преданной своим питомцам — и, по-видимому, вполне искренне горевала из-за смерти каждого из них. Психология — поразительная вещь.

— Поразительно другое — как этим людям удавалось так долго выходить сухими из воды, — заметил Люк, уже стоя на пороге.

Доктор Томас пошел проводить его.

— Ничего удивительного, — сказал он. — Это довольно просто.

— Что именно?

— Выходить сухим из воды. — И он снова по-мальчишески улыбнулся. — Надо только быть осторожным — вот и все! Умный человек проявляет чрезвычайную осторожность, чтобы не попасться. Вот и весь секрет.

И Томас вернулся в дом.

А Люк замер на крыльце.

В интонации доктора явно мелькнула странная снисходительность. Во время всего их разговора Люк ощущал себя зрелым мужчиной, которому приходится беседовать с немного наивным и бесхитростным юнцом.

А сейчас он вдруг почувствовал, что роли переменились. Прощальная улыбка доктора очень напоминала улыбку взрослого, говорящего с неразумным младенцем.

Глава 9 Рассказывает миссис Пирс

В маленькой лавочке на Хай-стрит[239] Люк купил пачку сигарет и свежий номер «Гуд чир», небольшой еженедельник, приносивший лорду Уитфилду значительную часть его немалого дохода. Просмотрев результаты футбольных матчей, Люк с тяжким вздохом обнаружил, что сто двадцать фунтов, поставленные им на тотализатор, потеряны. Миссис Пирс не преминула ему посочувствовать и сообщила, что ее мужа постиг столь же тяжкий удар.

— Мистер Пирс тоже страсть как увлекается футболом. В газетах первым делом смотрит, кто у кого выиграл. Ну и расстраивается часто, ежели его команда в проигрыше, но ведь нельзя всегда выигрывать, это уж как повезет. С судьбой не поспоришь, толкую я ему.

Люк всячески ей поддакивал и, чтобы перевести разговор в нужное ему русло, глубокомысленно заметил, что беда никогда не приходит одна.

— Ваша правда, сэр, уж я-то знаю, — вздохнула миссис Пирс. — Когда женщина родила восьмерых да двоих из них схоронила — ей известно, что такое беда.

— О да, конечно, конечно. Так вы, значит, похоронили двоих?

— Одного всего месяц назад, — ответила миссис Пирс с мрачным удовлетворением.

— Боже мой, какое горе!

— Не то слово, сэр. Мне как сказали — я так и рухнула без памяти. Вот уж не ждала, не гадала, что с Томми такое может приключиться. Хлопот от него было много, потому, видать, никак не свыкнусь с тем, что его нет. А еще бедная Эмми Джейн, милая моя крошка. «Не жилец она у вас», — мне все так говорили. «Слишком хороша для нашего мира». — И как в воду глядели. Господь знает, кого призвать к себе.

Люк согласился и с этим, поспешив от безгрешной Эмми Джейн вернуться к не столь безгрешному Томми.

— Так ваш мальчик умер совсем недавно? — осведомился он. — Несчастный случай?

— Да, сэр, он самый. Мыл окна в старом Холле, где теперь библиотека, и, видать, оступился да и кувырк с верхнего этажа, горюшко мое горькое.

Некоторое время миссис Пирс старательно излагала, как все случилось.

— А вам не говорили, — как бы между прочим спросил Люк, — что видели, как он плясал на подоконнике?

Миссис Пирс ответила, что мальчишки завсегда мальчишки, но вот майора это действительно здорово проняло, уж больно он нервный джентльмен.

— Майора Хортона?

— Да, сэр, джентльмена с бульдогами. После того несчастья ему случилось обмолвиться, что он видел, как наш Томми был неосторожен. Стало быть, если его вдруг что-то испугало, он сразу и свалился. Уж больно был непоседлив наш Томми, сэр. Сущее испытание для матери, одно баловство на уме. Ну да мало ли вокруг таких же сорванцов? А чтобы кому и впрямь что плохое сделать — такого за ним не водилось, это точно я вам говорю.

— Ну конечно, не водилось, я так и думал. Но, знаете ли, миссис Пирс, иногда люди — солидные взрослые люди — забывают, что они и сами когда-то были детьми.

Миссис Пирс вздохнула.

— То-то и оно, сэр. Одна надежда — что некоторые джентльмены, которых я могла бы назвать, да не стану, еще будут раскаиваться, что были чересчур строги к моему непоседе.

— Он, кажется, любил подшучивать над своими хозяевами? — спросил Люк со снисходительной улыбкой.