Свидание со смертью. Рождество Эркюля Пуаро. Убить легко. Десять негритят

Тресилиан теперь наконец дал нагоняй Уолтеру — тот весь вечер вел себя просто непозволительно!

Затем он устало опустился на стул.

На душе у него было неспокойно. Как-никак сочельник, а в доме, того и гляди, разразится гроза… Нет, ему это определенно не нравится!

Усилием воли он заставил себя подняться: надо было собирать чашки из-под кофе. В гостиной он застал только леди Лидию. Она стояла у окна, полускрытая занавеской, и смотрела в темноту.

Из музыкальной гостиной доносились звуки рояля.

Это мистер Дэвид. Но почему он играет «Похоронный марш»? Ну конечно, «Похоронный марш», ему не показалось. Нет, в доме явно творилось что-то неладное.

Тресилиан уже в который раз побрел через холл к себе в буфетную.

И вдруг наверху раздался какой-то грохот… Видимо, что-то упало и разбилось — и снова треск, глухие удары.

«Господи Боже, что же хозяин там затеял? — подумал Тресилиан. — Что происходит?»

И тут раздался вопль, жуткий, жалобный вопль, который перешел не то в хрип, не то в бульканье и — заглох.

Секунду Тресилиан стоял неподвижно, затем выбежал в холл и кинулся наверх по лестнице. За ним ринулись и остальные. Вопль услышали все.

Они взбежали по лестнице, миновав нишу со скульптурами, которые мерцали какой-то зловещей белизной, и остановились перед дверью, ведущей в покои мистера Ли. Там уже стояли мистер Фарр и миссис Дэвид. Она с обессиленным видом прислонилась спиной к стене, а он тщетно дергал ручку двери.

— Дверь заперта! — выкрикнул он. — Заперта изнутри!

Гарри протиснулся вперед и, оттолкнув мистера Фарра, тоже попытался открыть.

— Отец! — крикнул он. — Отец, впусти нас!

Он поднял руку, и все замолчали, прислушиваясь. Из комнаты не доносилось ни единого звука.

Прозвенел звонок у входной двери, но никто не обратил на него внимания.

— Придется взломать дверь, — сказал Стивен Фарр. — Это единственный способ проникнуть в комнату.

— Задачка не из легких, — отозвался Гарри. — Попробуй такую взломай! Помоги, Альфред.

Они предприняли несколько неудачных попыток, прежде чем догадались воспользоваться скамейкой — в качестве тарана. Наконец дверь дрогнула, сорвалась с петель и упала.

Все, сгрудившись, замерли, ошеломленные увиденным. Зрелище, которое предстало их глазам, навсегда врезалось в память каждого…

Все свидетельствовало о недавней яростной борьбе. Мебель опрокинута, на полу осколки фарфора и стекла… А перед пылающим камином в луже крови лежал Симеон Ли. Кровь была всюду. Комната напоминала бойню.

Кто-то судорожно вздохнул.

— «Жернова Господни мелют хоть и медленно…»[145] — вдруг сказал Дэвид Ли.

А Лидия с дрожью в голосе прошептала:

— «Кто бы мог подумать, что в старике столько крови…»[146]

4

Инспектор Сагден трижды надавил пуговку звонка, а потом, отчаявшись, застучал дверным молотком.

Дверь открыл перепуганный Уолтер.

— А, это вы! — сказал он. И на его лице отразилось облегчение. — А я только что звонил в полицию.

— В чем дело? — резко спросил Сагден. — Что у вас тут происходит?

— Старый мистер Ли… — прошептал Уолтер. — Его… убили.

Инспектор ворвался в дом и бросился наверх. Когда он вбежал в комнату, никто, казалось, не заметил его появления. Он увидел, как Пилар, нагнувшись, подбирала что-то с пола. Дэвид Ли стоял, закрыв глаза рукой.

Альфред Ли один склонился над телом отца. Лицо его ничего не выражало. Остальные сбились в кучу.

— Помните, ничего нельзя трогать, — поучал Джордж Ли, — ничего, до прихода полиции. Это самое главное.

— Извините, — вмешался Сагден.

Он протолкался вперед, мягко отстраняя женщин.

Альфред Ли узнал его.

— А, это вы, инспектор. Быстро же вы прибыли!

— Да, мистер Ли. — Инспектор Сагден не был настроен тратить время на объяснения. — Что случилось?

— Моего отца убили… — ответил Альфред. Голос у него прервался.

Магдалина вдруг принялась истерически рыдать.

Инспектор Сагден поднял руку.

— Прошу всех, кроме мистера Ли и… мистера Джорджа Ли, выйти из комнаты, — властным голосом объявил он.

Остальные медленно и нехотя, словно стадо овец, двинулись к двери. Инспектор Сагден вдруг остановил Пилар.

— Извините меня, мисс, — мягким вежливым тоном сказал он, — но ничего нельзя ни трогать, ни выносить из помещения.

Пилар посмотрела на него недоумевающе.

— Разумеется, нет, — вмешался Стивен Фарр. — Она это знает.

— Вы только что подняли с пола какой-то предмет, — тем же мягким тоном продолжал инспектор.

Пилар округлила глаза.

— Разве? — удивилась она.

Сагден был по-прежнему очень обходительным. Только голос у него сделался тверже:

— Да. Я видел, как вы…

— О!

— Пожалуйста, отдайте мне то, что у вас в руке.

Пилар неохотно разжала кулак. На ладони у нее лежали кусочек резинки и крохотный деревянный колышек. Инспектор взял их и, положив в конверт, спрятал в нагрудный карман.

— Спасибо, — сказал он и отвернулся.

В глазах Стивена Фарра отразилось удивление и явное уважение. Похоже, он недооценивал этого рослого красавца из местной полиции.

Они молча вышли из комнаты. И услышали, как за спиной уже официальным тоном Сагден произнес:

— А теперь, если вы не возражаете…

5