Свидание со смертью. Рождество Эркюля Пуаро. Убить легко. Десять негритят

— Характер жертвы всегда имеет отношение к преступлению, — задумчиво проговорил Пуаро. — Искренность и доверчивость Дездемоны стали прямой причиной ее смерти. Менее доверчивая женщина давно заметила бы козни Яго[166] и пресекла их. Нечистоплотность Марата[167] привела его к смерти в ванне. Необузданный нрав Меркуцио[168] довел его до гибели.

Полковник Джонсон разгладил свои усы.

— К чему вы клоните, Пуаро?

— Я лишь объясняю вам, что вследствие определенных свойств характера Симеон Ли привел в движение определенные силы, которые в конце концов с ним же расправились.

— Значит, вы не считаете, что его убили из-за алмазов?

Пуаро улыбнулся, заметив полную растерянность на лице Джонсона.

— Mon cher[169],— сказал он, — то, что Симеон Ли хранил у себя в сейфе на десять тысяч фунтов алмазов, свидетельствует прежде всего о своеобразии его характера! Обычный человек так не поступает.

— Сущая правда, мистер Пуаро, — согласился Сагден, кивая с таким видом, будто наконец понял, о чем говорит его собеседник. — Мистер Ли был странным человеком. Надо же, хранить дома алмазы… только для того, чтобы можно было подержать их в руках, когда захочется вспомнить прошлое. Потому-то он, наверное, и не отдал их ювелиру.

— Именно, именно, — энергично закивал Пуаро. — Я вижу, вы быстро схватываете суть, инспектор.

Инспектор был не очень уверен в том, что он заслужил этот комплимент, но полковник Джонсон не дал ему возможности возразить.

— И еще одно, Пуаро! — воскликнул он. — Не знаю, обратили ли вы внимание…

— Mais oui[170],— перебил его Пуаро, — я понимаю, о чем вы хотите сказать. Миссис Джордж Ли, сама того не подозревая, показала нам кота, которого прячет в мешке ее семейство. Она (наконец-то!) рассказала нам о том, что произошло на последней семейной встрече. Объяснила — о, так простодушно! — что Альфред рассердился на отца, а Дэвид был «готов его убить». Эти ее заявления, я не сомневаюсь, совершенно искренни, однако нам следует тщательно все проанализировать. Для чего Симеон Ли собрал всю семью? Почему они вошли как раз в ту минуту, когда он разговаривал по телефону со своим адвокатом? Parbleu[171], это не было случайностью. Он хотел, чтобы они это услышали! Бедняга вынужден сиднем сидеть в кресле, забавы молодости ему уже недоступны. Вот он и придумывает себе развлечение: играет на алчности человеческой натуры, на людских слабостях и страстях. И тут возникает еще одна загадка. В свою игру он вовлек всех своих детей. По логике, он должен был уколоть каждого из них, в том числе и мистера Джорджа Ли. Но его жена не говорит об этом ни слова. Полагаю, что и в нее он пустил парочку отравленных стрел. Ну ничего, я думаю, очень скоро мы узнаем от остальных, что же Симеон Ли сказал Джорджу Ли и его жене…

Он умолк. Дверь отворилась, и вошел Дэвид Ли.

12

Дэвид Ли держал себя в руках. Он был спокоен — неестественно спокоен. Он подошел к столу и, придвинув стул, сел, с мрачным любопытством глядя на полковника Джонсона.

Свет лампы, упав на топорщившуюся надо лбом светлую прядь, очертил изящный овал лица. Он выглядел настолько моложаво, что трудно было поверить, что тот сморщенный старик, чье тело лежало наверху, его отец.

— Итак, джентльмены, — начал он, — чем могу быть вам полезен?

— Насколько нам известно, — отозвался полковник Джонсон, — сегодня во второй половине дня вы всей семьей собирались у вашего отца?

— Да. Но никаких особых поводов к тому не было. То есть, я хочу сказать, что это не был семейный совет или что-то в этом роде.

— А что же?

— Отец был в скверном настроении, — ровным голосом продолжал Дэвид Ли. — Он был стар и болен. Приходится делать на это скидку. По-видимому, он собрал нас для того, чтобы… излить свою досаду.

— Вы помните, что он говорил?

— Да в общем-то глупости, — не теряя спокойствия ответил Дэвид. — Сказал, что мы бездельники, что среди нас нет ни одного настоящего мужчины… Сказал, что Пилар (это моя племянница из Испании) стоит двоих из нас вместе взятых. Сказал… — Дэвид замолчал.

— Пожалуйста, мистер Ли, повторите, если можно, его слова, — попросил Пуаро.

— Он был довольно груб, — неохотно продолжал Дэвид. — Сказал, что надеется, что где-то бродят по свету его сыновья, которые лучше любого из нас, хоть и оказались незаконнорожденными…

Ему было явно неприятно повторять эти слова. Инспектор Сагден вдруг насторожился и подался вперед.

— Ваш отец сказал что-либо в адрес вашего брата, мистера Джорджа Ли?

— Джорджа? Не помню. Ах да, по-моему, он сказал, что Джорджу придется сократить расходы, потому что сумма, которую отец ему выделяет, будет урезана. Джордж ужасно расстроился, стал красным как рак, залепетал, что ему и так тяжело, что он не сможет свести концы с концами. Однако отец очень твердо сказал ему, что вынужден пойти на это, и посоветовал, чтобы жена Джорджа помогала ему экономить. Это он специально его поддел, поскольку Джордж всегда отличался скупостью и дрожит над каждым пенни. Магдалина же, с ее экстравагантным вкусом, наоборот, любит сорить деньгами.

— Значит, она тоже была обижена? — спросил Пуаро.