Свидание у алтаря

Майкл ждал его у дверей спальни. Тальберт, секретарь, передал Майклу список предстоящих сегодня встреч, чтобы тот подготовил нужную одежду. Сегодня был важный день, но Гэвин отмахнулся от элегантного фрака, приготовленного слугой. Он знал, что сегодня не будет годен ни на что, покуда не выбросит из головы Сару.

— Пошлите к Джексону, — сказал он.

Джексон был известным джентльменом, владевшим боксерским салоном, который любил посещать Гэвин. Но стоило Гэвину появиться в салоне, чтобы потренироваться, как кто-нибудь обязательно пытался привлечь его внимание и попросить о помощи или заручиться его поддержкой в каком-нибудь проекте, поэтому Джексон часто присылал в Менхейм одного из лучших учеников, чтобы у Гэвина были сильный соперник и спокойная обстановка для тренировки.

— Скажите ему, чтобы он прислал кого-нибудь получше. Как можно скорее. Если я кого-то не поколочу, то взорвусь.

Если это заявление и встревожило Майкла, то он был слишком хорошо вышколен, чтобы это показать.

— Да, ваша светлость. В таком случае позволите предложить простую рубашку и бриджи с зеленым пиджаком?

Гэвин махнул рукой в знак согласия. Слуга подал ему одежду и ушел, чтобы передать с посыльным записку в салон Джексона.

Оставшись в одиночестве, Гэвин осмелился побриться самостоятельно, и то, что он увидел в зеркале, ему не понравилось. У него был вид сумасшедшего. «Возьми себя в руки», — строго сказал он своему отражению и решил, что плотный завтрак и несколько раундов хорошего боя помогут ему снова стать самим собой.

Внизу, в малой столовой, его встретила мать. Марселла, вдовствующая герцогиня Бейнтон, была красавицей с седыми волосами и царственными манерами. Гэвин ее очень уважал. С тех пор, как умер отец, она стала для него самым близким другом и советником.

Мать приветливо улыбнулась сыну.

— Доброе утро, сын мой! Ты хорошо спал?

— Прекрасно, — пробормотал Гэвин. Он не собирался сообщать ей о своих трудностях.

— Чудесно, я так рада видеть тебя за завтраком. Не придется гоняться за тобой позже.

Гэвин сам достал тарелки из серванта и с удовольствием отметил, что сегодня повар приготовил его любимый бифштекс.

— Что вы желаете мне сказать? — спросил он.

— Я думаю, мы с Имоджин нашли тебе жену.

Она говорила о его двоюродной бабушке, даме некоего ордена, Имоджин. Гранд-дама была исключительно дотошна в вопросах крови и с недавних пор стала активно участвовать в поисках подходящей невесты для внука.

Гэвин сдержал стон.

— Как мило.

— Эта молодая девушка действительно очень мила, — проговорила его мать, наклоняясь к нему через стол. — Я не хотела тебе ничего рассказывать, пока Имоджин сама не встретится с ней и не одобрит ее. Ты ведь знаешь, она считает себя причастной к тому, что произошло у тебя с леди Шарлен. Имоджин тогда поручилась за эту девушку и надеялась, что она лучше воспитана.

Разрезая свой бифштекс, Гэвин пожал плечами.

— В ней нет ничего плохого. Она стала Джеку хорошей женой.

— Но мы беспокоимся о твоей жене. Сын мой, ты должен жениться, и в скором времени. Ты в расцвете сил, самое время заводить семью.

Он кивнул. Все это она уже говорила ему сотни раз. Матери иногда бывают такими.

— Так кого же вы нашли?

— Ее зовут мисс Леони Чарнок.

— Чарнок? Сэр Уильям Чарнок?

— Да, она его дочь, единственная. Он женат на Элизабет Снейвли — ты ведь помнишь семью Снейвли? У них, как и у Чарноков, тесные связи с Индией.

— Набобы.

Он имел в виду офицеров Вест-Индской компании, наживших огромные богатства во время своей службы в Индии.

— Совершенно верно. Прадедушка мисс Чарнок — Джоб Чарнок — был одним из первых набобов.

Гэвин отложил вилку и нож, аппетит у него пропал. Он знал, что должен жениться, но сейчас, когда его сердце было разбито, этот разговор причинял ему боль…

Его сердце разбито.

Эта мысль его поразила.

Что за глупости, черт возьми. Кажется, он становится смехотворно театральным и ведет себя, как Ровингтон. Его сердце — это не какой-то орган, страдающий из-за Сары Петтиджон. Это просто невозможно. Он даже не знает ее как следует. И по правде говоря, учитывая ее своеволие, лучше ему и не узнавать ее.

Вот другой его орган действительно был жестоко разочарован ее отказом.

— Я хотела бы, чтобы ты с ней встретился, Бейнтон, — продолжала мать, воздав должное красоте Леони, ее знатному происхождению и манерам. — Думаю, из вас получится прекрасная пара.

— Тогда устройте наше знакомство, — сказал Гэвин.

— Уже устроила… Сегодня вечером.

— Сегодня вечером? Значит ли это, что вы с Имоджин уже все решили и просто манипулируете мной? — спросил он, лишь наполовину в шутку.

— Нет, мы тебя подталкиваем. Я больше не хочу, чтобы ты терял время, зализывая раны. Я хочу, чтобы у тебя были дети и семейное счастье, как и у твоего брата.

— Я и так счастлив, — пробормотал он, кивнув слуге, наливавшему кофе.

Его мать дождалась, пока кофе разлили, и отослала всех слуг со словами: «Оставьте нас». Слуги, беспрекословно подчинявшиеся герцогине, вышли.

Оставшись наедине с сыном, герцогиня спросила: