Свидание в храме Афродиты

Ужин у Николсов оказался отвратительным действом, в котором участвовали почти совсем раздетые женщины и полуодетые мужчины. Все без исключения гости вели себя беспутно. Интимные сцены, разыгрывающиеся перед глазами Дэриэна, не возбуждали, а скорее наоборот, вызывали омерзение. Несколько половых актов было совершено прямо за обеденным столом. Всю нелепость ситуации подчеркивал тот факт, что приглашенные гости собрались за шикарно сервированным обеденным столом в очень помпезной столовой, где не побрезговал бы отужинать и член королевской семьи, а прислуживали им с самыми невозмутимыми лицами лакеи во главе с дворецким Николсов.

Уолфингэм заметил, как несколько джентльменов жадно пожирали глазами Мэрайю, когда они только сели за стол. Дэриэн хмуро посмотрел на наглецов. Тогда эти взгляды, тут же став завистливыми, а в некоторых случаях и откровенно воинственными, обратились на самого Дэриэна.

Значило ли это, что никто из них не был любовником Мэрайи? Дэриэн искренне надеялся, что так оно и есть.

Вскоре он забыл обо всем вокруг, кроме своей спутницы, когда они с графиней как бы отгородились от остальных сотрапезников.

Он наслаждался беседой с Мэрайей, очень интересной и остроумной. Время от времени он продолжал элегантно подкармливать ее самыми лакомыми кусочками. Сначала это был своеобразный способ продемонстрировать близость графини и герцога публике, а потом он уже просто не мог отказаться от этого удовольствия. Его древко затвердело, когда он наблюдал, как она своими полными губами изящно принимает с вилки кусочки еды, и представлял такие сцены с ее участием, о которых никогда бы не смог рассказать Мэрайе. Он едва сдержался, чтобы не наброситься на нее, когда она пробежала языком по своей нижней губе, слизывая крем от пирожного, которым он ее только что угостил.

– Очень редко, – сухо ответил он ей. – Что именно произойдет, если кто-то проиграет в карты?

– Смотрите. – Она качнула головой в сторону. Там сдвинули вместе два стола, за каждым из которых сидели по четыре игрока в карты: два джентльмена и две леди за одним и трое джентльменов и одна леди за другим.

– Боже милостивый! – Дэриэн содрогнулся, когда проигравшая Клара Николс с готовностью встала и сбросила свое платье, оставшись лишь в светлых чулках с розовыми подвязками. Ее большие груди уныло свисали, напоминая коровье вымя.

– Нужно принять закон против столь ужасных зрелищ! – Рот Дэриэна скривился от отвращения.

– Не сомневаюсь, что за пределами частных домов он существует. – Мэрайя шаловливо улыбнулась ему. – А некоторым джентльменам такая грудь покажется… эротичной.

– Не понимаю почему!

– Смотрите, – снова призвала она, как раз вовремя, чтобы Дэриэн успел увидеть, как один довольно известный член правительства лег на распластанную на столе леди Клару, положил голову ей на грудь и обхватил губами ее сосок.

– Он выглядит как гигантский младенец, сосущий грудь своей матери! – с отвращением пробормотал Дэриэн.

– Это маленький фетиш лорда Эджвуда, вы правы, – кивнула леди. – А грудь многих женщин с возрастом становится менее упругой, особенно если они рожали детей, – добавила она, игриво коснувшись его плеча кончиком веера.

Умышленно или нет – Дэриэн сейчас подозревал, что нет, – это движение привлекло его внимание к ее превосходно очерченной груди, такой свежей и цветущей. Ее задорно торчавшие под слоем кружев соски маняще вздрагивали при каждом движении.

– С радостью отмечу, что вашу грудь не постигла столь печальная участь, – хрипло проговорил он.

Мэрайя задохнулась от неожиданности, глаза тревожно раскрылись. Она вдруг осознала, что вот уже несколько минут флиртует с Дэриэном Хантером, тем самым суровым и высокомерным герцогом Уолфингэмом! Открыто, кокетливо и зазывно!

– Полагаю, я уже достаточно насмотрелся за этот вечер, – сквозь зубы процедил Уолфингэм и отвернулся в тот самый момент, когда сидевший за вторым карточным столом мужчина, низенький пухлый аристократ, вдруг встал и снял брюки, открыв взглядам окружающих свое маленькое розовое мужское достоинство. – Уходим? – Дэриэн протянул руку Мэрайе, на щеке его нервно пульсировала вена.

Она насмешливо вздернула брови и положила свою руку на его локоть, чувствуя на себе пристальные взгляды нескольких гостей, удивленных их неожиданным уходом.

– Вы ведь понимаете, что они посчитают, будто мы идем наверх заниматься любовью? – поддразнила его леди, когда Уолфингэм взял зажженную свечу у дворецкого, перед тем как подняться по лестнице.

– Пусть думают что хотят! – Дэриэн теперь засомневался, занимался ли он любовью хоть с одной женщиной. Секс был, а вот занятий любовью не было.

Но этот вечер… это было вызывающее тошноту зрелище необузданной распущенности. С него довольно! Он засомневался, что сможет вынести еще один такой вечер.

Дэриэн содрогнулся, когда они остановились на вершине лестницы.