Свидание в Скалистых горах

– Ты вовсе не преступил черту. – Она вскочила, не зная, что скажет или что будет дальше. Но она знала лишь одно: его уход не был лучшим вариантом. Не тогда, когда ее все еще обуревало страстное желание. – Я пытаюсь осознать, что ты сказал и что все это значит.

Ей было все еще трудно поверить в то, что этот мужчина, который все время старался оттолкнуть ее, хотел на самом деле стать ближе ей. И она не могла отрицать, что, когда он сказал, что не хотел, чтобы кто‑то связывал ей руки до того, как у нее будет шанс воплотить в жизнь ее мечты, заставил ее почувствовать себя так, словно ее… увидели по‑настоящему.

Дрейк Александер, ее Немезида, знал ее лучше, чем кто‑либо другой.

Он остановился у камина и взглянул на стоявшую на полке фотографию. Это было не профессиональное фото, его сняла одна из ее подруг в тот день, когда она окончила кулинарный колледж. На фотографии она прыгала от радости на фоне моста, расположенного рядом с их студенческим городком.

– Это значит лишь одно: я старался сделать как можно лучше для тебя, но мне это никогда не удавалось. – Он грустно усмехнулся. – Если тебе понадобится помощь с ранчо, ты знаешь, где меня найти.

Он направился к входной двери, но она встала у него на пути. Ее сердце отчаянно колотилось в груди.

– А что, если мне нужно кое‑что другое?

Она не знала, что делает. У нее не было никакого плана. Она действовала чисто инстинктивно.

Потому что в глубине души она чувствовала, что не хочет, чтобы Дрейк уходил. Когда ее губы были еще припухшими от его поцелуев. Когда ее грудь болела от невыразимого удовольствия, которое ей доставили его губы.

В его темных глазах вспыхнуло желание. Это не было лишь отражением горевшего в камине огня. Она с легкостью читала в его взгляде тот голод, который испытывала сама.

– Это будет безумием.

Но его слова не остановили ее.

Особенно сейчас, когда его ноздри трепетали, когда его дыхание сделалось прерывистым.

Этот мужчина всю жизнь заставлял ее избегать его. Но сегодня он рассказал ей о причинах такого поведения, и она не скоро это забудет. Их отношения основывались на чем‑то более глубоком, чем взаимная неприязнь.

И она страстно хотела выяснить, на чем именно.

– Ты больше так легко не испугаешь меня. – Она положила ладонь ему на грудь, чувствуя биение его сердца. – Особенно теперь, когда я знаю, каково это – быть центром твоего внимания.

Откуда она взяла эту отчаянную дерзость, она не знала сама. Она знала только одно: если он сейчас уйдет, у нее, скорее всего, больше никогда не будет случая увидеть это желание за его обычной холодностью. А она хотела это увидеть. Слишком многие в ее жизни не утруждали себя тем, чтобы понять ее. Списывали ее со счетов.

И то, что Дрейк сейчас смотрел на нее так, словно хотел ее больше всего на свете, пробудило в ней потребности, которые она не могла проигнорировать.

Он сделал глубокий вдох, и что‑то в выражении его лица сказало ей, что он собирается оттолкнуть ее. Найдет какой‑нибудь предлог, чтобы не дотрагиваться до нее из‑за ее краткой незадачливой помолвки с его братом. Но Колин никогда не смотрел на нее так, как Дрейк. Колин никогда не пробуждал в ней такого сумасшедшего желания, какое пробуждал в ней один горячий взгляд Дрейка.

Так что она не собиралась ждать дальнейших разговоров. Она обхватила Дрейка за шею и прижалась к его горячему сильному телу.

– Еще только один поцелуй, – прошептала Флер.

Он застонал, когда ее губы коснулись его губ.

Он обхватил ее за талию и жадно впился в ее губы. Он целовал ее самозабвенно, пылко, с жадностью, пробуя ее на вкус, дразня ее. Она положила руки ему на плечи, впившись в них ногтями, чтобы устоять на ногах при этом натиске.

Этот поцелуй преобразил ее, породил в ней чувства, о существовании которых она даже не догадывалась. А Дрейк целовал ее так, словно впереди у них была целая вечность, словно на свете не было ничего более важного, чем желание выяснить, что заставляет ее вздыхать, что побуждает ее так страстно прижиматься к нему.

Он сделал шаг вперед, прижал ее спиной к входной двери, приподнял и заставил обвиться ногами вокруг его торса. И застонал от сладостного предвкушения.

А потом на мгновение прервал поцелуй, чтобы перевести дыхание.

– Ты даже не представляешь, как долго я мечтал так поцеловать тебя.

Его рука скользнула под ее платье и стала поглаживать ее бедро.

Ее охватило пламя.

– Пожалуйста, не останавливайся, – пробормотала она, прикидывая, как скинуть платье, не размыкая объятий.

Ее никогда еще так не целовали. Потому что ее связь с другим мужчиной была по сравнению с тем, что происходило сейчас, жалкой пародией на секс.

– После того как я много лет мечтал о тебе, Флер, я не стану в первый же раз брать тебя у входной двери.

От его грубоватого голоса ее соски почти болезненно напряглись.

И тут до нее дошел смысл его слов.

Он и вправду готов взять ее?

И будет ли это только первый раз, за которым последуют другие?

– Моя комната вон там. – Она кивнула в сторону коридора. – Но я не возражаю против того, что мы в первый раз будем любить друг друга у входной двери.