Свидание в Скалистых горах

Флер не знала, как долго она спала.

В спальне было темно, и ливень снаружи перешел в мелкий дождичек, который мягко стучал по крыше. Обычно этот звук успокаивал ее, но сейчас рядом с ней лежал Дрейк, даже во сне державший руку на ее бедре. Она занервничала.

Что она натворила?

Повернувшись так, чтобы видеть лежавшего рядом мужчину, Флер окинула взглядом его широкие плечи и узкую талию. Это было очень внушительное зрелище. Ей хотелось протянуть руку и погладить его, но она боялась его разбудить.

Особенно сейчас, когда ей нужно было подумать.

Потому что в ее планы никогда не входило спать с Дрейком. Никогда.

Она посмотрела на его лицо, на щетину, которая покрывала его подбородок. Лунный свет, пробивавшийся сквозь жалюзи, окрашивал все в серый цвет и придавал всему какой‑то нереальный оттенок. Словно Дрейк был ночным фантомом, который вот‑вот растворится в воздухе.

Но этого не случится. Его присутствие было очень реальным. Он заставил ее испытать такие чувства, о которых она даже не подозревала, учитывая, что после печального опыта с Колином она не спала больше ни с кем.

Кто мог забеременеть после одного только раза?

Флер, вот кто. Единственный мужчина, с которым она спала до Дрейка, сделал ей ребенка. А потом ушел не попрощавшись, следуя совету старшего брата. Конечно, ее отношения с Колином были ошибкой. Глупое решение двадцатилетней девчонки, мечтавшей о семье. Когда она сообщила Колину о том, что беременна, ее трясло от страха. Но после первоначального шока он повел себя как честный человек, предложив ей выйти за него замуж и позволив самой решать, когда сообщить всем о своей беременности. Он был напуган, но повел себя благородно. Хотя он и не был влюблен в нее. И она не была влюблена в него. По крайней мере, по‑настоящему.

Но это знание не меняло того факта, что Дрейк сыграл большую роль в ее катастрофе. Потому что после того, как ее отец лишил ее наследства и начал игнорировать само ее существование, у нее уже не было сил, чтобы бороться с Дрейком или удерживать Колина.

Все время учебы в кулинарном колледже она была одиночкой, погруженной в свои страдания.

А закончила тем, что стала работать на шефа, который не мог не распускать руки. Где была ее сила? Ее желание постоять за себя, когда этого требовала ситуация? Она подала в суд на шефа за домогательства, но это было очень слабой реакцией на то, что приводило ее в ярость.

Когда она вернулась в Кэтемаунт, внутри ее что‑то проснулось. Возможно, сила характера ее бабушки. Или воспоминания о том, какой она сама была до того, как распалась ее семья. Работая на кухне в Крукт‑Элм, она напоминала себе, что не в ее силах восстановить их семью.

Она могла только попробовать наладить свою собственную жизнь.

Дрейк пошевелился, и она очнулась от задумчивости. Его пальцы сжали ее бедро, и теплое прикосновение его руки напомнило ей обо всем, что было между ними. Его прикосновение обжигало ее. Возможно, если она не будет осторожна, он причинит ей большую боль.

– М‑м‑м… почему ты не спишь? – спросил он сонным голосом. – Я полагал, что мы договорились ни о чем не думать до наступления утра.

Он притянул ее к себе.

Ее сердце забилось сильнее.

– Может быть, я как раз обдумывала все непристойные способы разбудить тебя.

Она провела кончиками пальцев по его груди, придя в восторг оттого, что его мышцы живо отреагировали на ее прикосновения.

– Почему у меня такое чувство, будто ты хочешь отвлечь меня с помощью секса?

Его рука переместилась ей на талию, а испытующий взгляд устремился на ее лицо.

– Это сработало?

Она провела пальцем по его ключице.

– Ты, безусловно, отвлекла меня, – признал он, обнимая ее за талию и просовывая сильное бедро между ее ног. – Но это не помешает мне поговорить с тобой, если тебя что‑то волнует. – Он убрал волосы с ее лица. – Когда я открыл глаза, у тебя был обеспокоенный вид.

Она чувствовала его заботу. В том, как он смотрел на нее. В том, как не стал избегать разговора, когда она предложила ему легкий выход. Ее сердце растаяло от чувства, что ее… любят.

Отбросив эти мысли, она попыталась сосредоточиться на том, как облечь в слова все, что волновало ее в этот момент.

– Ты помнишь то родео в городе, сразу после того, как мои родители развелись, когда я спела «Прекрасная Америка»?

Она была уверена, что он был там. Возможно, даже дразнил ее из‑за этого, хотя она этого не помнила.

– Весь Кэтемаунт помнит тот день.

Он лениво водил пальцами по ее спине.

– Я тогда не знала, что все решили, будто я пытаюсь привлечь тем самым внимание к себе.

Тогда ей это причинило боль. Но опять же, она никогда никому не объясняла, зачем это сделала. Никогда не умела постоять за себя.

– Наверное, ты выбрала неудачное время, чтобы петь, – предположил он. – Твоя мама могла быть расстроена.

Правда?

Но это было не очень серьезно, иначе Флер запомнила бы это.