Свидание в Скалистых горах

– По твоей вине? – Колин покачал головой, явно удивленный этими словами. – Но ты лишь сказал то, что было очевидно – мы с Флер Баркли никогда не подходили друг другу. Не думай, что я этого не знал, братишка.

Дрейк потрясенно снял с головы шляпу и провел рукой по волосам. Он не верил своим ушам.

– Я думал, ты злишься на меня из‑за того, что я убедил ее разорвать помолвку.

Он знал, что Флер винила его. И вполне заслуженно.

– Черт, вовсе нет. Я был зол на себя за то, что причинил ей боль, хотя мы никогда не могли стать чем‑то большим, чем просто друзьями. – Колин посмотрел в глаза Дрейку, и в его взгляде читалась боль. – Все это время я думал, что ты это знаешь. Мне было стыдно, что я начал за ней ухаживать, зная при этом, что она нравится тебе.

Что? Неужели это было так заметно?

– Мне? – Он почувствовал себя так, словно земля уходит из‑под его ног. – Почему ты так думаешь, когда мы не выносили одного вида друг друга?

Колин закатил глаза:

– Одно дело дурачить самого себя, Дрейк. Но меня‑то ты не одурачишь. Ни сейчас, ни тогда.

Тебе всегда нравилась Флер. С того времени, как ты назначил себя на роль ее защитника на каждом родео, отгоняя от нее парней, до того момента, как ты чуть не оторвал мне голову за то, что я переспал с ней.

Дрейк сжал пальцы в кулаки. Может быть, его брат отчасти прав?

Он тихо выругался себе под нос.

– Я ненавидел себя еще до того, как ты пришел домой и увидел нас вместе с Флер.

– Скажем, ради смеха, что я испытывал какие‑то чувства к Флер.

Испытывал? А разве он не испытывает их сейчас, глядя на окна кухни? И то, что он чувствует при этом, потрясло его.

Он любит Флер.

Страстно. Пламенно. А его брат понял это задолго до него.

– Хорошо, – согласился Колин. – Скажем так.

– Но почему ты связался с ней? Я знаю, мы с тобой иногда расходились во мнениях, но я думал, что в целом мы неплохо ладили.

Колин нахмурил брови.

– Дело не в тебе, а во мне. Меня задевало, что ты живешь полной жизнью, а я остаюсь в твоей тени. Мне было жаль, что я лишился брата, когда ты решил занять папино место и стал устанавливать свои порядки.

– А я только сейчас начал понимать, что, возможно, был немного более авторитарным, чем следовало.

– Возможно? – спросил Колин, приподняв бровь.

Дрейк пожал плечами. Он отлично помнил слова о том, что его желания всегда стоят на первом месте.

– Если на то пошло, я только что начал понимать и то, что испытываю сильные чувства к Флер. Я люблю ее. И я был так же упрям и слеп с ней, как и с тобой.

Колин похлопал брата по плечу.

– Если я чему и научился за пять лет, так это тому, что никогда не поздно попытаться исправить положение. – Колин кивнул на дом, где на кухне хлопотала Флер. – Я сегодня извинился перед Флер за ошибки, которые наделал в прошлом, и мне приятно, что она не держит зла на меня.

Колин уже говорил с Флер? Дрейк посмотрел на окна кухни, понимая, что вся его жизнь, все его будущее находится в той комнате. Ему было необходимо отправиться туда и сказать ей об этом, не важно, простит она его или нет.

– Спасибо, – сказал он Колину и обнял его. – И помни: здесь всегда будет твой дом.

Колин сжал его плечо:

– Хорошо. Тогда я пойду к гостям, а ты помирись с Флер.

– Договорились.

Дрейк, чувствуя себя счастливее, чем когда‑либо, улыбнулся. Он был чертовски рад помириться с братом.

Он лишь надеялся, что сможет донести до Флер свои чувства. Он не может повлиять на то, захочет она или нет впустить его в свою жизнь. Но он сможет заставить ее понять, как сильно любит ее, и он не уйдет с кухни, пока не получит ее прощения.

Глядя в окно на огни фейерверков, запускаемых в честь Дня независимости, Флер упрекнула себя за то, что, как трусишка, засела в кухне и боялась выйти на улицу.

Кроме того, она все еще была взволнована состоявшимся ранее разговором с Колином. Они поговорили о прошлом, погрустили о том, что потеряли ребенка, и расстались друзьями.

Она с горечью осознала, что ее чувства к Колину никогда не были глубокими или сильными. Он был для нее спасательным кругом, а она для него – способом взбунтоваться против правил брата.

Эмма и Глен запланировали фейерверк на поздний вечер, как заключительный аккорд свадебных торжеств. Не так давно Флер мечтала, как будет наслаждаться этим моментом в обществе Дрейка.

Но после их ссоры на прошлой неделе, после того, как он решил с помощью своих чертовых денег ускорить продажу Крукт‑Элм, она сказала ему, что больше не желает его видеть. Как ни больно ей было думать о том, что они расстались навсегда, она все же знала себя – ее желания всегда будут стоять на втором месте.

А сейчас она самостоятельно принимала все решения.

Но это была горькая победа.

Единственным светлым моментом был ее разговор с Колином. Они согласились, что им лучше быть друзьями, чем любовниками. И у нее словно тяжкий груз свалился с плеч. Они простили друг друга.

Подойдя к столешнице, она начала складывать вымытые подносы в холщовую сумку. Похоже, банкет удался, хотя сама она еще не выходила из кухни. Но скоро ей придется это сделать. Эмма заслуживала того, чтобы она лично поздравила ее.