Свидание в Венеции

Он подхватил ее и под одобрительные возгласы толпы поцеловал. Этот поцелуй не был похож на тот, что был в соборе. Тот был теплым, но коротким. Милым, но скорее больше официальным. Сейчас же его поцелуй говорил о едва сдерживаемой страсти, желании, которое готово было вырваться наружу. От этого поцелуя она почти перестала дышать, у нее задрожали колени и кровь запульсировала в тех местах, до которых ей так хотелось, чтобы Витторио поскорее дотронулся.

Возможно, сегодня ночью она должна просто позволить ему полностью овладеть ею. Может быть, этой ночью все должно быть связано с желанием и утолением взаимной страсти.

А завтра и во все последующие дни можно будет позволить себе волноваться о любви.

***

Вечеринка была еще в разгаре, оркестр играл, а гости танцевали, когда Витторио подошел к Розе и тихо проговорил ей на ухо:

— Пора.

Роза наслаждалась вечеринкой, последние десять минут она снова была в окружении семьи. Она улыбнулась, когда Кьяра снова вышла на танцпол с Марчелло. Также она была поражена, когда принц Гульельмо станцевал вальс с Сиреной. Но больше всего ей просто нравилось снова находиться в компании своей семьи. Скоро она вернутся в Зекке, и она будет скучать по ним.

Но сейчас Витторио сказал ей, что пора уходить с вечеринки. Она задрожала. Она ощущала его теплое дыхание, едва уловимый аромат коньяка, который он добавлял в кофе. Сочетание всего этого опьяняло ее.

Когда они вышли из зала, ее сердце выскакивало из груди. Он повел ее вниз по длинному коридору. Звук их шагов гулко разносился в тишине, сменившей шум приема.

Она не произнесла ни слова.

Слов не было. И даже если бы и были, она не смогла бы ничего сказать, ей было трудно дышать.

Он молчал.

Он совсем не торопился. Шаги его были размеренными. Он не спешил.

Ее это нервировало.

Это было мучительно.

Они поднялись по лестнице в его покои. К моменту, когда он открыл дверь, ее нервы были напряжены до предела. Она знала, что ее вещи перенесли в его комнаты еще днем, но сама она пришла сюда в первый раз. Она рассматривала мебель из темного дерева, большие кожаные диваны и массивную кровать. Все было оформлено в мужском стиле.

Он притворил тяжелую дверь, и у них за спиной раздался громкий щелчок, от которого она вздрогнула.

— Нервничаешь, принцесса? — спросил он, подходя к ней совсем близко.

Она избавилась от фаты еще перед началом приема, поэтому сейчас между ним и ее шеей не было ничего. Он был так близко, что она чувствовала его дыхание.

— Это был длинный день, — ответила она.

Она бы сделала шаг в сторону, но его рука уже лежала на ее плече, а его губы были там, где она только что чувствовала его дыхание. Тепло разлилось по всему ее телу, угрожая превратить ее кости в желе.

— А я говорил тебе, — прошептал он, лаская ее, — как прекрасно ты сегодня выглядишь?

Она кивнула. Он говорил, правда, тогда он произнес меньше слов. И он говорил это так, что она ему верила.

Она ожидала, что он развернет ее к себе лицом и поцелует, но его пальцы провели линию в \/-об разном вырезе платья, наэлектризовав ее всю.

— И мне нравится это платье, — сказал он, притрагиваясь к тому месту, откуда начинался ряд крошечных пуговиц. — Но сейчас пора приступить к тому, о чем я думал весь вечер.

Она поняла, что его пальцы начали расстегивать верхнюю пуговку. Длинные пальцы его больших рук. Она хотела запротестовать — ему никогда не расстегнуть эти крошечные пуговицы, ей нужно позвать горничную и попросить помочь.

Но она почувствовала, что первая пуговица уже расстегнута. Его губы целовали ее шею, она ощутила, как его волосы касались ее кожи, вдыхала его аромат. Она бы повернулась к нему, чтобы поцеловать его, повторить тот чудесный глубокий поцелуй, который он подарил ей после свадьбы, но он не позволил ей, а его удивительно проворные пальцы продолжали расстегивать пуговицы.

Но, как и в случае с его размеренными шагами, он снова не спешил. Он наслаждался этим моментом, прижимаясь губами к коже ее обнаженной спины, а его пальцы двигались все ниже, пока не достигли ее поясницы, где он как будто прикоснулся к секретной точке, от прикосновения к которой все ее мышцы сжались. Его руки были далеко от ее груди, но она чувствовала, как они напряглась и как соски превратились в пули.

Платье уже свободно болталось на ней.

— Тебе не обязательно расстегивать все, — проговорила она и сама удивилась, как хрипло прозвучал ее голос.

Он тихонько рассмеялся.

— В твоем голосе слышится нетерпение, моя принцесса.

И он не ошибся. Его голос звучал на октаву ниже, чем обычно.

— Ведь ты же не хочешь, чтобы я торопился в эту особенную ночь твоей жизни.

Она хотела, но никогда бы в этом не призналась.

Она была на грани обморока, когда он расстегнул последнюю пуговичку. Она почувствовала, как его руки скользнули по ее ягодицам, затем поднялись к груди. У нее перехватило дыхание. Наконец-то!

И тогда, только тогда он повернул ее к себе и приподнял ее подбородок. Губы их встретились. Дыхание смешалось. И это было похоже на возвращение в сказку, в которой сбывались все ее мечты.