Свидетель

Тот завелся:

- Я?!.. Ну и заботливый ты, дядя! Сядь сам - почувствуешь!

- Не устраивайте перебранки, Платонов. Вы ведь решили раскаяться, умиротворяюще напомнил Пал Палыч.

- А чего он, гражданин майор!.. Бередит только!

- Ваш автограф, Игорь Сергеевич, - показал Знаменский место в протоколе, инстинктивно торопясь закруглить встречу.

Власов расписался и неожиданно выпалил:

- Вы знаете, что тот парень ослеп?

"Ну вот - подложил-таки свинью! Зачем ему надо?"

Платонов вскочил с табуретки:

- Как ослеп?!.. Гражданин майор?

- Сотрясение мозга вызывает иногда скверные последствия.

- Это что же будет - тяжкие телесные повреждения?!

"Нахватался от сокамерников. Изустное обучение уголовному праву. Хорошо еще, Власов раньше не ляпнул".

- Зрение может вернуться. Но если не вернется, - Пал Палыч развел руками.

- Ну, знаете!.. - метался Платонов. - Чего же врачи смотрят? Он у них, может, в ящик сыграет, а я буду виноват?!.. Так не пойдет! Лечат небось шаляй-валяй... А парень, говорили, талантливый. Его спасать надо! Гражданин майор, я ж его по-настоящему не бил, честное слово! Стукнул почти без замаха! Как же так?..

Чуть не в слезах. Да и есть от чего зареветь белугой. Вроде бы самое время было вспомнить о "заботливом дяде", призвать его подтвердить, что стукнул легонько, стукнул разок. Тем более, тот тоже поднялся, и в позе его сквозило ожидание, готовность принять участие в драматическом объяснении. Платонов, однако, вовсе не брал в расчет свидетеля, для него сейчас существовал лишь следователь.

- Давайте ходатайство заявим, гражданин майор. Пусть хороший консилиум соберут. Академиков. Если заплатить надо, я не пожалею. Ведь вы понимаете, что я не хотел! Понимаете?..

- Садиться вы не хотели, Платонов, - устало покачал головой тот. - А что с парнем - по-моему, вам было безразлично.

- Почему вы так обо мне?.. - ахнул Платонов, кровно обиженный. - Никаких у меня чувств, думаете, нет? Просто... ну характер дурной: чуть что - ищу работы на кулак. Сам не рад, честное слово! Ведь изуродовал себе судьбу...

- Что да, то да. Ладно, не обижайтесь. А для Демина врачи делают все возможное. Давайте вместе надеяться, что обойдется.

Знаменский нажал кнопку, появился разводящий.

- Арестованный больше не нужен. Идите, Платонов.

- До свидания, гражданин майор.

Власова он проигнорировал, и тот уселся на стул и подпер ладонью крепкий "волевой" подбородок (нередко достающийся людям мягким и податливым). Был оскорблен пренебрежением к его особе.

- Игорь Сергеевич, вы не фехтуете? - спросил Знаменский, глядя, как бы чего не забыть в кабинете.

Власов оторвался от своих мыслей:

- Давно бросил. Откуда вы слышали?

- Ниоткуда. Жесты иногда знакомые. Осанка, повороты. Я тоже почти бросил.

Он завязывал крепкий двойной бантик на папке, располневшей стараниями Кибрит, когда Власов поинтересовался:

- Пал Палыч, чем вы его так взнуздали?

Впервые по имени-отчеству. Зауважал слегка или тянет поговорить?

- Платонова? Но что тут особо взнуздывать-то? Впрочем, одним аргументом увесистым - я воспользовался. Могу продемонстрировать.

"Ему, кстати, полезно для укрепления. И поймет лучше, чем Платонов".

Знаменский развязал бантик и извлек материалы экспертизы. Власов увлекся хитроумными расчетами, проштудировал таблицы.

- Это у вас в порядке вещей? - удивился он. - Масса квалифицированного труда ради доказательства, что кто-то кого-то ударил?

- И чтобы обезопасить истину, если единственный очевидец нырнет в кусты, "по секрету" сообщил Пал Палыч.

- M-м... - оттопырил Власов губу. - Наблюдательный. Предусмотрительный. Замечательно талантливый и очень душевный.

"То ли сарказм, то ли что. А, не буду доискиваться".

- Пора освобождать кабинет, Игорь Сергеевич. Другим тоже охота на солнышке.

* * *

К вечеру заволокло, к утру задождило, ветер рвал из рук, выворачивал наизнанку зонтики. Заоконный термометр пал ниже +10°. Женщины, уже прочно переобувшиеся в босоножки, растерянно топтались перед ручьями, преграждавшими путь с мостовых на тротуар. Все мерзли.

Графа после гулянья вытирали газетами (собачники любят этот способ: от типографской краски блестит шерсть).

В тот же день кончился в Москве отопительный сезон и батареи охладели до осени.

У Пал Палыча было бодрое настроение, неподвластное погодным фронтам: завтра Томина выписывали из больницы. Назначена встреча в домашней обстановке.

Под радостные фанфары Пал Палыч произвел ревизию скопившихся бумажных завалов, написал постановления о передаче аж двух дел сразу в суд и одного в прокуратуру; ответил на разные запросы и собрался заслуженно пообедать, когда позвонили из бюро пропусков.

Его желал бы посетить Власов И. С.

"Мне он сейчас и даром не нужен! Значит, я ему нужен. Ох, не к добру..."

- Хорошо, выдайте пропуск.

Власов был мокр и взвинчен.

- Извините, что без приглашения.

- Вероятно, тому есть причина, - заставил себя улыбнуться Пал Палыч.

- Я могу поговорить с вами... просто так?

"Смесь агрессивности и просительности".

- Совсем "просто так"?

- Ну, не о погоде, разумеется.

"То бишь все о том же, только без протокола. Пора его наконец разгадать. Тоже мне, сфинкс!"