Свидетель о Свете. Повесть об отце Иоанне (Крестьянкине)

Правда, впервые приехав в Сергиев (это было на Светлой седмице), отец Иоанн был потрясен ее состоянием. Казалось, что через обитель совсем недавно прокатилась война. Всюду – какие-то камни, осколки битых стекол, ямы, взрыхленная кемто земля. Но даже под хмурым апрельским небом почерневшие от времени здания лавры показались ему небесно-прекрасными. Ведь именно здесь преподобный Сергий благословлял Дмитрия Донского на Куликовскую битву, отсюда ушли на смертный бой преподобные воины-иноки Пересвет и Ослябя, здесь Андрей Рублёв писал свою великую «Троицу», а Симон Ушаков – «Спас Нерукотворный»…

В лавре отца Иоанна назначили ризничим. Жить было негде: вернули-то не всю лавру, а только один собор и две комнаты в корпусе у Святых ворот, где разместились кухня и трапезная. Так что приходилось ежедневно ехать в Сергиев утренней электричкой и вечерней возвращаться в Москву. Но это не угнетало, напротив – вдохновляло и радовало. Ведь рядом были новые знакомые, настоящие соратники. На Светлой седмице, одновременно с ним, из разных мест приехали в лавру отец Владимир Павлов, архимандрит Владимир (Кобец), архимандрит Нектарий (Григорьев), неделей позже приехали архимандрит Клавдиан (Модестов), иеродиаконы Серафим и Питирим… Добрые отношения установились со всеми, но особенно близки к отцу Иоанну были иеромонах Иоанн (Вендланд) и иеродиакон Александр (Хархаров).

…За окном электрички в свете раннего августовского утра пролетали зеленые перелески. Поезд то и дело тормозил у пригородных платформ, чтобы высадить дачников и принять новую порцию пассажиров. Проехали Софрино. Считай, полпути позади.

Конечно, не обходилось без характерных для любого нового начинания волнений и трудностей. Например, накануне Недели жен-мироносиц кто-то из местных властей добился, чтобы в лавре запретили колокольный звон. И колокола умолкли, но… только на пять дней. А какая торжественная служба была на Троицу!.. Патриарх Алексий тогда впервые служил в Успенском соборе, который отец Иоанн лично украсил березовыми ветками. На правом клиросе устроили временную сень для раки с мощами преподобного Сергия Радонежского. По благословению Патриарха к Троице диакон Сергий Боскин организовал мужской хор, пение которого запомнилось всем, кто тогда был на службе.

А еще был первый в жизни полет на самолете. По благословению Патриарха отец Иоанн сопровождал в Вильнюс мощи Виленских мучеников Антония, Иоанна и Евстафия. 26 июля 1946-го «Дуглас», на котором летел батюшка, благополучно приземлился в Литве. Церемония передачи мощей в вильнюсский Свято-Духов монастырь прошла торжественно и благоговейно.

И главное, самое главное – приближалось время пострига. То, к чему он стремился всю жизнь, то, что светило ему издалека еще в детстве. «Окончишь школу, поработаешь, примешь сан и послужишь, а потом непременно будешь монахом…» Что же, все так и происходило. И каждый день уже привычная электричка с уже привычными пассажирами (дядьку в пиджаке, перешитом из кителя, он тоже помнил) несла его навстречу призванию его жизни, каждый день приближала его к тому, ради чего он был рожден…

А сегодня ехать было особенно радостно: он вез Плащаницу Богородицы, вышитую специально для лавры знаменитой в Москве церковной портнихой Матроной Георгиевной Ветвицкой. Плащаница была бережно и надежно упакована, но отец Иоанн крепко держал заветный сверток обеими руками. Древнюю службу Погребения Плащаницы он очень любил и радовался, что в лавре возродили традицию ее проведения. Одна из самых красивых, благоговейных служб!.. И слава Богу, что все возвращается на Руси – пусть не сразу, постепенно, но все-таки…

…Лицо наместника насторожило сразу. Обычно отец Гурий был ласков и добродушен, даже в тех ситуациях, когда наместнику положено хмурить брови и выглядеть грозным. Но теперь он выглядел потерянным. Даже руки приметно дрожали.

– Благословите, отец наместник! Я Плащаницу привез. – Отец Иоанн радостно показал наместнику плотный сверток. – Красота неописуемая! Сразу видно, с каким благоговением вышито…

Лицо отца Гурия озарила грустная улыбка.

– Спаси, Господи. Давай-ка пройдемся немного, отец Иоанн…

Двинулись медленным шагом по территории лавры. Она больше напоминала хоздвор небольшого предприятия, чем монастырь: прогревал мотор ленд-лизовский грузовой «Шевроле», несколько братий, весело перебрасываясь словами на ходу, несли большие банки с олифой. Неподалеку полная женщина в наброшенной на плечи гимнастерке развешивала для сушки белье, у нее под ногами крутился мальчик лет четырех. Это были жильцы тех помещений лавры, которые так и не были переданы Церкви.

– Даже не знаю, как тебе сказать об этом, отец Иоанн… – с тяжелым вздохом проговорил отец Гурий. – В общем, придется тебе вернуться в Москву, на приход. Сегодня пришел об этом указ владыки.