Свидетели Чистилища

– А ты изменился, дружок. – Теперь уже Оскар остановился посреди дороги, чтобы оглядеть меня с ног до головы. Затем обратился к хмурому Жорке: – Или он стал таким, как раньше? Как до Катастрофы? Где тот зашуганный увалень, с которым я познакомился намедни? Пары слов связать не умел, без старшего братика никаких решений принять не мог. М-мм? Георгий, что скажешь? Развязало ему руки твое отсутствие, развяза-аало! А экстремальная ситуация встряхнула его психику. Так? – Босс снова посмотрел на меня. – Ты не один такой, это свойственно многим. Живет себе тихий человечек, копит в себе обиды, мусолит мысли о несчастной доле своей. Никому-то он не пригодился, никакого следа не оставил. А потом невзгоды, страх, безысходность и усталость достигают в комплексе критической массы – и человек берет в руки оружие. Косит из автомата ряды мнимых обидчиков, минирует здание какого-нибудь фонда, обманувшего вкладчиков, берет в заложники зажравшихся стяжателей… И ведь всегда у подобных персонажей благая цель! Спросишь – они вроде и не ради себя стараются, а за всеобщую справедливость.

Я потряс головой.

– Оскар, вы о чем вообще? И о ком? Стоп! – Я хлопнул себя ладонью по лбу. – Дайте-ка угадаю! Харитон, верно?

– Почему ты так решил?

– Харитон дважды в разговоре со мной спалился. Один раз сказал, что нас с Марой постоянно видят вместе, второй раз – что это Мара подсыпала в водопровод яд. Но мы с ней были вместе считаное количество раз! А возле водопровода он мог видеть нас двоих, только если сам там был! И если отравители не мы и не Божена – значит, он!

– Интересная цепочка рассуждений. Похвально. Но вывод неправильный. Харитон тут ни при чем.

– Да кто же тогда виновник?!

– Ты ведь знаком с Николаем Захаровичем?

– Эм-м… Ну, живет такой старичок в Могильнике. Бывший учитель. Он еще школу хотел открыть для детей, но не срослось.

– Не срослось… – задумчиво повторил Оскар, подходя к внешней двери «предбанника». – А еще он в последние годы отчаянно ратовал за постепенный выход наружу. Наверняка ты слышал, как он убеждал твоих соседей: пора, дескать, выбираться из нор и закрепляться на поверхности.

– Да это и так всем понятно! Под землей ловить нечего. Ну то есть это нормальным людям понятно, «свидетелей» я в расчет не беру.

– А вот он как раз их в расчет брал. «Свидетели» превратились в силу, которая мешала любым потугам освободиться от подземной жизни. Бороться с ними Николай Захарович никак не мог: не та весовая категория.

Илья остался на своем месте в «предбаннике», мы втроем прошли в кабинет Оскара.

– И что же, – все еще не понимал я, – он решил бороться с нами, коли уж они ему оказались не по зубам?

– Он мечтал о солнце, о полноценной жизни на поверхности. Как и все мы, между прочим. И раз никто не делал попыток выйти из подземного плена…

– Он решил нас выпихнуть!

– Ну да. – Оскар жестом радушного хозяина указал нам на два стула, а сам остался стоять возле полочки с кучей мелочей из прошлой жизни. – Так птица подталкивает подросшего птенца к краю гнезда: опасно, можно разбиться, но без этого риска никто не научится летать. – Босс вздохнул. – Каюсь: я сделал примерно то же самое. Мне пришлось на пару недель покинуть Куровское, и, уезжая, я распорядился прекратить поставки «гуманитарной помощи» в могильники. Конечно же, мы не сговаривались с вашим старичком-учителем, просто так совпало, что и я, и он – мы оба приняли решение в один день. Роковая случайность. Я надеялся, что самые предприимчивые из вас полезут на поверхность в поисках лучшей доли и тем самым протопчут дорожку остальным. Он же надеялся, что население Могильника сбежит наружу от страшной участи.

– Поверить не могу! Уж кто-кто, а Николай-то Захарыч…

– Неподалеку от монастыря есть склад удобрений. Да ты и сам знаешь, Кир, ты мне о нем говорил. Пару раз охрана с проходной видела старичка в тех местах, пару раз его встречали там сталкеры крысоедов. Божена оказалась сообразительной и, когда у вас началась «эпидемия», сделала правильный вывод. Изучила состав на упаковке той гадости, которую Николай Захарович уносил со склада, вычитала в своей книжке, чем можно эту химию нейтрализовать… Вот только спасать людей просто так, безвозмездно – прерогатива бога, а она была всего лишь его скромным служителем. Рассказать всем об отравителе и вылечить сразу всех – это, конечно, мгновенно превратило бы ее в героя, совершившего подвиг. Вот только подвиги со временем забываются, а ей требовалось постоянное подтверждение того, как она важна, ценна и необходима. Поэтому Божена не препятствовала учителю. Но и полностью лишиться паствы было не в ее интересах.

– Она каждый день приходила отмаливать больных!

– И каждый день получала новую порцию восхищения, благодарностей и так далее. Она реально очень многих спасла.

– Но ведь люди все равно умирали!