Свидетели Чистилища

Впрочем, пациенты волновали меня сейчас меньше всего. Ну, разве что Мара – ведь она тоже должна быть где-то на «ферме». Но ее поиски явно могли подождать до утра. Точнее, до тех пор, пока я не высплюсь. Таким измотанным я ощущал себя в последний раз двадцать лет назад, когда нам с братом приходилось едва ли не круглосуточно махать кирками и лопатами, прокапывая лаз к продуктовому складу под магазином «Тарелочка».

Нас развели по разным «больничным» палатам; в полумраке я даже не смог сообразить, оказался ли в той же самой комнате, в которой ночевал позавчера. Да и какая разница, если Жорку поселили по соседству. Конечно, вполне может быть, что это временное наше место жительства и назавтра нас перебазируют куда-то еще, однако на сей момент меня все устраивало.

Я заставил себя раздеться, потому как спать одетым на чистых простынях – непростительно, даже если ты устал, как последняя собака.

И вот только-только я отрубился, как кто-то потряс меня за плечо. «Покусаю! – подумал я сквозь сон. – Кто бы это ни был – покусаю всех! Ну, кроме Жорки…»

– Кир! – доносилось будто бы издалека. – Кир, что ты знаешь о Дне города?

– В этот день меня убьют, – толком не продрав глаза, на автомате ответил я. – Сакральная жертва.

– Та-аак, – протянул кто-то. – Уже интересно. А поподробнее?

Я наконец разлепил веки. Огонек свечи отбрасывал блики на физиономии Оскара и Ильи.

– Вы, блин, вообще, что ли, не спите?! – удивился я.

– С каждым днем все меньше и меньше, – кивнул Босс. – Подшефные, так сказать, заботятся и обеспечивают. То воду травят, то бомбы взрывают, то в языческих ритуалах участвуют. А теперь вот праздник решили устроить для всего Куровского сразу. Так что там за День города?

– Да я и не знаю толком! – пожал я плечами, спуская ноги с кровати. – Харитон обмолвился – дескать, далеко не убегай, а то все веселье пропустишь.

– Веселье, значит. Народные, чтоб их, гулянья… Ну, собирайся, пойдем вместе думать.

– Слушайте, у вас вон какая голова, большая и гладкая. – Честно говоря, я сам прифигел, что сказал такое вслух: видимо, все еще спал сидя, но отступать было уже поздно. – Давайте вы сами подумаете. А я человек убогий, блаженный, я умотался и ничего не соображаю.

– Во-первых, не прибедняйся. Во-вторых, ты знаешь жителей Могильника. В-третьих, ты мне должен – забыл?

– Не забыл, – пробурчал я, поднимая с пола штаны. – Теперь еще год попрекать будете, что из ямы меня вытащили. Кстати, а этот-то почему до сих пор не в яме? – мотнул я подбородком в сторону молчащего возле двери Ильи.

– Ты уже стал поклонником законотворчества язычников? Ну ладно, они-то действительно ценят жизнь своих волков наравне с человеческой, а ты-то с чего вдруг щепетильничаешь? Неужто вслед за братом жрецом заделаться решил?

Я хмыкнул и смолчал. Затем поинтересовался:

– Жорку-то будить?

– Разбудили уже. Только он в последние несколько дней выпал из инфопотока вашего Могильника, так что про День города ничего не слышал. Но к нам он присоединится.

– А куда мы?

– Наверх, в мой кабинет, куда ж еще…

– И как это вы соблаговолили ноженьки свои утрудить походом к плебсу? – бормотал я, застегивая пуговицы на пропахшей потом рубахе. – Могли бы, вон, ординарца своего послать, а то и вовсе – под конвоем нас доставить.

– Да хватит тебе уже трепаться! Время дорого.

– Куда ж вы так торопитесь? Ночь на дворе. Даже если там какие-то гулянья намечаются – это же не Ночь города, а День!

– Ошибаешься, – ответил Босс, пропуская меня вперед и задувая свечу в палате. – Уже утро. Рассвет.

Вспомнить бы, во сколько светает в конце августа. Наверное, в шесть? Ну уж всяко не раньше пяти. Неужели я спал не три минуты, как мне показалось, а больше трех часов?

Глава двенадцатая

– А вы арестовали Божену? – осведомился я у спины Босса, который поднимался по лестнице прямо передо мной.

– Что значит – арестовал? Я не полиция. Да и не за что ее арестовывать.

– То есть? – Я аж остановился. – Я же сам видел, как она что-то сыпала в трубу!

– Это был не яд.

– Божена сама вам об этом сказала, да? Умничка какая!

– И сама сказала, и анализ это подтвердил. Точнее, в другой последовательности.

Помолчав, я снова стал подниматься.

– Это что же, Мара была права? Ее мачеха типа освящала воду?

– Типа спасала вас, дебилов. Антидот там был, антидот.

– Анти… как? – Я оглянулся на Жорку; брат угрюмо сопел за спиной и ничего не комментировал.

– «Свидетели» вычислили отравителя. Но сочли, что им это даже на руку, потому не стали шум поднимать.

– Секундочку! Они знали, от какой заразы мы умираем, знали, кто нас этой заразой травит, – и ничего не предприняли?! Что мы им такого сделали, что они решили от нас избавиться? Да они же, получается, сообщники убийцы! И кто в таком случае отравитель?

– Много вопросов, правда? – усмехнулся Оскар, сворачивая с лестницы в коридор. – И это только по одному инциденту. Утомительная это штука – ответственность. Никогда не иди во власть, Кир.

– А вы не уходите от ответов!