Свидетельства для Церкви (Том 2)

Усердие может быть слишком шумным, иногда бесцельным и даже бессмысленным, не по рассуждению слепым и губительным по своим последствиям. Это не христианская ревность или старание. Христианское усердие управляется принципом и не проявляется лишь эпизодически. Это серьезное, глубокое и сильное чувство, охватывающее всю душу и полностью приводящее в действие нравственное восприятие. Спасение душ и интересы Царства Божьего - вопросы величайшей важности. Какая другая цель заслуживает большей ревности, чем спасение душ и прославление Бога? Здесь вступают в силу соображения, к которым нельзя относиться [233] легкомысленно. Они весомы, как сама вечность. Люди решают свою вечную участь, избирая благо или проклятие. Христианское усердие не исчерпывается одними разговорами, оно будет проявляться в энергичных и полезных делах. Вместе с тем христианское усердие не выставляет себя напоказ. В данном случае смирение будет характеризовать каждое усилие и каждое дело. Христианское усердие будет побуждать к серьезным молитвам и самоуничижению, а также к добросовестному исполнению домашних обязанностей. В кругу семьи будут ощущаться кротость и любовь, благость и сострадание, которые всегда являются плодами христианского усердия.

Мне было показано, что тебе необходимо сделать шаг вперед. Сестра Е., твое сокровище на небесах невелико. Ты не богатеешь в Бога. Да откроет Господь очи твои, чтобы ты увидела, и сердце твое, чтобы ты почувствовала свою нужду и проявила христианское усердие. О, как мало людей понимают ценность душ! Как мало желают чем-то жертвовать и таким путем приводить души к познанию Христа! Об этом ведется много разговоров, на словах выражается большая любовь к гибнущим душам, но речи стоят недорого; нужен искренний христианский пыл, проявляющийся в конкретных делах. Все должны сегодня потрудиться для самих себя, и когда Иисус будет жить в их сердцах, люди начнут исповедовать Его перед окружающими. Душе, имеющей Христа, нельзя помешать исповедовать Его, точно так же как нельзя остановить падающие воды Ниагарского водопада.

Мне было показано, что брат Ф. погребен под хламом этого мира. У него нет времени на служение Богу и даже на серьезные размышления и молитвы к Господу, чтобы познать Его волю. Его талант зарыт в земле. Заботы этого века поглотили его интерес к вечному. Царство Божье и праведность Христа для него вторичны. Брат Ф. любит бизнес, но я видела, что если он не изменит свою жизнь, рука Господа восстанет против него. Он может собирать, но Бог будет рассеивать. Брат Ф. мог бы творить добро, но у него, как и у многих, бытует представление, что если они ведут деловой образ жизни и у них мало времени, то они могут ничего не делать для спасения душ и для продвижения дела своего Искупителя. Такие люди говорят, что не могут совершать для [234] Бога половинчатого служения, и по этой причине отказываются от своих религиозных обязанностей и духовных упражнений и погребают себя в этом мире. Они ставят свой бизнес на первое место, забывая Бога, и Он бывает недоволен ими. Если они заняты таким бизнесом, который не дает им возможности возрастать духовно и совершать святыню в страхе Божьем, им следует поменять род занятий, чтобы Иисус мог быть с ними ежечасно.

Брат Ф." ты не чтишь свое исповедание. Твое рвение - это мирское рвение, и все твои интересы связаны с этим миром. Ты умираешь духовно и не понимаешь своего опасного положения. Любовь к миру поглощает твою религию. Ты должен пробудиться, взыскать Бога и покаяться в своем отступничестве. В раскаянии подыщи нужные слова и возвратись к Богу. Твои религиозные обязанности превратились в проформу. Ты не получаешь удовольствия от религии, ибо оно зависит от добровольного послушания. Послушные и совершающие добровольное служение будут вкушать блага земли. По твоей жизни нельзя определенно сказать, что ты будешь обитать с Богом в Его Царстве. Время от времени ты снисходишь до внешнего исполнения религиозных обязанностей, но сердце твое не предано Богу. Иногда ты говоришь грешникам слова предостережения или слова в защиту истины, но это неохотное служение, как будто ты совершаешь его для сурового надсмотрщика, вместо того чтобы радостно совершать доброхотное служение для любящего Господа. Если бы в твоем сердце горело христианское усердие, то самые тяжелые обязанности казались бы тебе легкими и приятными.