Читаем Свидетельство полностью

Через несколько дней в город неведомо откуда прибыла ученая экспедиция. Члены ее, одетые в синие мантии, переступив через обломки бюста г-жи Френкель, торжественно собрались в музее возле куколки г-на Дворка и долго совещались о возможных причинах произошедшего у нас злоключения. Они вышли на улицы, прогулялись по городу. Птицы продолжали падать. Ученые не пришли ни к какому выводу и, удивленные диковинным происшествием, причины которого неизвестны науке, поспешно покинули пределы нашего города.

Жители и сами пытались объяснить себе происходящее: было высказано много безумных версий, но ничего объясняющего странную птичью смерть так и не нашли. Вокруг города птицы вели себя привольно, носились в высоте, вили гнезда, кричали свои птичьи песни, но стоило им только пересечь невидимую воздушную городскую черту, как немедленно замертво они падали вниз. И ничего нельзя было с этим поделать. Дворники во главе со своим командующим г-ном Пунком за ночь едва поспевали убирать трупы, и то только для того, чтобы за день мостовые вновь не переполнились телами мертвых разбившихся птиц.

В конце концов г-н Корп, тот, что создал специальный стул для г-жи Фиш, изобрел некое техническое приспособление, которое и продемонстрировал как-то днем. Изобретение его было подобно китайскому зонтику, но укрепленному, прочному, наверху которого располагалось несколько торчащих маленьких пик. Г-н Корп объяснил нам, что сила падения птицы, вернее, сила удара уменьшается, если тело птицы не бухается плашмя на верх такого зонтика, а натыкается на торчащую пику, то есть протыкается ею. И действительно, испробовав зонтик г-на Корпа, мы почувствовали некоторое облегчение. В определенном смысле мы были теперь спасены от обрушивающихся на нас ударов. Немедленно наш столяр, упитанный толстошеий Польман, стал мастерить эти замечательные зонтики, и уже через неделю нельзя было встретить ни одного прохожего, выходящего из дома без этого славного приспособления.

Воистину, жители нашего города были изобретательными людьми. Обнаружив такое количество птиц на прекрасных зонтиковых вертелах, мой бывший сосед кулинар Рутер немедленно принялся готовить изысканное жаркое из разных сортов этих беспрестанно падающих пернатых. И тут все мы, еще недавно ничего не смыслящие в орнитологии, поняли наконец тонкую разницу во вкусе всех этих чудесных деликатесов. Мы узнали, что птица дроссель хороша к изысканному обеду с сухим белым вином. А, например, жаворонок, запеченный в тесте, – один из самых легких и приятных завтраков поутру. Птица нахлиэли удивительна на жаркое, если, конечно, подавать ее вторым блюдом, после роскошной закуски – тушеной головы пеликана. И, без всякого сомнения, нет ничего прекраснее торжественного ужина при свечах, когда середину праздничного стола украшает вертел с десятком крошечных колибри, обжаренных до хрустящей корочки и приправленных фуа-гра из печени дикой мускусной утки.

В результате нежданного изобилия удивительных птичьих блюд все сделались такими гурманами, что кулинары соседних городов стали частенько писать нам, выпрашивая рецепты. Но так как читать в городе никто не умел, то чужим кулинарам так и не удалось выведать наши секреты.

Коты наши растолстели и достигли таких небывалых размеров, что собаки стали бояться их и даже днем, заслышав откуда-нибудь из подвала тихий вой проголодавшейся кошки, псы спешили прижаться к ногам хозяина. Дошло до того, что пожарная команда под предводительством славного г-на Эша устроила специальную охоту на этих огромных котов. Как рассказывали потом очевидцы, охота была настоящим опасным ночным сафари. Неимоверных размеров коты прыгали на отчаянных пожарных, стремясь вцепиться им в горло и одновременно тяжестью своих тел придавить их к земле. Несколько смельчаков, что вызвались помогать пожарным, были ранены в эту ночь, а некоторые закусаны до потери крови. Проклятые коты, сильно пострадавшие во время такой охоты, собрали под утро остатки своего воинства и в отместку выследили несчастного Дорфа. Когда он, по-прежнему считая себя белой ручной дрессированной мышью, выбрался за порог своего дома, безжалостные животные со всех сторон обрушились на него и в мгновение ока разорвали его на части на глазах ошеломленной семьи.

Перейти на страницу:

Все книги серии Художественная словесность

Свидетельство
Свидетельство

Герой романа Йонатана Видгопа – литератор, который в поисках творческой свободы и уединения покидает родительский дом. Случайный поезд привозит беглеца в странный город: жители здесь предпочитают забывать все, что может их огорчить – даже буквы собственного алфавита. С приездом незнакомца внутри этого закрытого мирка начинают происходить перемены: горожане сначала принимают писателя за нового Моисея, а затем неизбежно разочаровываются в своем выборе. Поначалу кажущаяся нелепой и абсурдной жизнь маленького города на глазах читателя превращается в чудовищный кафкианский кошмар, когда вместе с памятью герои начинают терять и человеческий облик. Йонатан Видгоп – русскоязычный израильский писатель, режиссер, основатель Института науки и наследия еврейского народа Am haZikaron.

Йонатан Видгоп

Современная русская и зарубежная проза

Похожие книги

Люди августа
Люди августа

1991 год. Август. На Лубянке свален бронзовый истукан, и многим кажется, что здесь и сейчас рождается новая страна. В эти эйфорические дни обычный советский подросток получает необычный подарок – втайне написанную бабушкой историю семьи.Эта история дважды поразит его. В первый раз – когда он осознает, сколького он не знал, почему рос как дичок. А второй раз – когда поймет, что рассказано – не все, что мемуары – лишь способ спрятать среди множества фактов отсутствие одного звена: кем был его дед, отец отца, человек, ни разу не упомянутый, «вычеркнутый» из текста.Попытка разгадать эту тайну станет судьбой. А судьба приведет в бывшие лагеря Казахстана, на воюющий Кавказ, заставит искать безымянных арестантов прежней эпохи и пропавших без вести в новой войне, питающейся давней ненавистью. Повяжет кровью и виной.Лишь повторив чужую судьбу до конца, он поймет, кем был его дед. Поймет в августе 1999-го…

Сергей Сергеевич Лебедев

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза