Свинг

Слушай, а что за юристы по соседству обитают? Говоришь, хорошие парни, Алексей и Николай. Николай — от сохи, Алексей — интеллигент. Очень дополняют друг друга. Ясно. Обрадовались, что ты появилась. Понятно…

Знаешь, ты не очень-то уши развешивай. Вот так. Знаем мы этих… Извини, Аннушка! Ты — далеко и одна. Наверно, они и в самом деле хорошие парни, фронтовики…

Эльфа и Милочка мне очень понравились на фотографии, только маман опять все испортила. Ужинали. Я показал фотографию отцу. Ну и она попросила посмотреть. Внимательно так разглядывала, а потом изрекла: «Надо же, опять все нерусские…»

Отец встал, плюнул и ушел. Потом, вечером, мы долго говорили с ним о шовинизме.

Никогда русская интеллигенция, русский народ не были шовинистами. Только сволочи, вроде Серафимы, погоду портили. А маман с ее голоса поет. И ведь не в первый раз такое. Не понимаю, что ей нужно. Какая ей разница, к какой национальности человек принадлежит. Подлецы и сволочи есть в любой нации. И о человеке надо судить не по нации. Как противно, как ничтожно, когда о человеке судят, исходя из его национальности. В доме сейчас необычно тихо, нет никого. Тетка, видно, за хлебом ушла. И мне так хорошо. Вспомнил тот вечер, когда ты в первый раз разрешила себя поцеловать…

Недавно прочел «Сына рыбака» Лациса. Здорово удалось автору нарисовать Оскара. Мне он сейчас ближе, чем Мартин Иден. Настоящий человек. Гордый, сильный, добрый, чуткий, любящий. Он все одолеет, потому что верит в себя…

Не беспокойся обо мне. Мне ничего не страшно: ведь ты у меня есть.

Февраль 1950-го. Приозерск

Вчера маман явилась домой поздно и с порога заявила: «Теперь твой приятель попляшет…»

Сначала не понял, о ком идет речь, а когда разобрался, к твоим побежал. Бронислава Брониславовича дома еще не было. Только в двенадцать пришел. Неприятность у них. В бродильном цеху — огромные чаны. Именно здесь сбраживаемые сахара гидролизного сусла превращются в этиловый спирт. Старший бродильщик — есть такая должность — должен знать и основы процесса размножения дрожжей, и методы стерилизации и дезинфекции чанов, и способы отбора средних проб. На этой должности посменно двое: женщина и дядька лет пятидесяти пяти. Дядька работящий, но иногда с устатку может принять… Вот и на сей раз, приняв, спустился в бродильный чан без разрешения начальника смены, без проверки, какой процент углекислоты в чане, без спецодежды. Было это ночью, часа в три. Нахлебался СО здорово. Рвота, потеря сознания. Сейчас откачали, в больнице. Будет ли жить — неизвестно.

А что может сделать Бронислав Брониславович, если нет специалистов? Возможно, они и приехали бы, да где жилье? Маман не очень-то большая в этом помощница.

Бронислав Брониславович весь черный. Хоть бы мужик этот выжил…

Спрашиваешь о Славке. Безрадостно у них все. Но он, по-моему, ничего не знает. Для Славки главное в жизни — приспособиться. Не важно, где, как. Важно получить то, что ему хочется. И на Люську он так смотрит. А она ведь не дура. Не будут они вместе. Ну, а мы — посмотрим: время нас или мы его…

Хорошо, что на зимние каникулы в Москву едешь. Конечно, домой — четверо суток, далеко и долго. А тут поезд прямой, сутки — и ты в Москве.

Анют! Перво-наперво в Третьяковку сходи, а потом уж в музей Пушкина. Ладно?

И смотреть прошу в такой последовательности. Сначала Перов — «Проводы покойника». Обрати внимание на фигуры женщины и лошади. Они согнуты одинаково, как бы в одну линию. И собака, хоть и бежит, но воет — у нее голова поднята. «Чаепитие в Мытищах» — хорошая картина, со смыслом, но меня она как-то мало трогает, а вот «Тройка» — душу переворачивает. Этот кусочек серо-розово-сиреневого платья у девочки, что выбился из-под пальтишка. У мальчишек хоть и мука в лице, но это лица детей, у девочки — темная складка от носа к губам.

Но больше всего люблю портрет Достоевского и «Сельский крестный ход на Пасхе».

У Сурикова посмотри «Меншиковав Березове». Знаешь, почему люблю эту картину? Дочка, которая подперла голову рукой, очень похожа на тебя.

А потом отправься к Саврасову, Левитану и Васильеву. У Васильева «Оттепель» как следует рассмотри, у Левитана — «Раннюю весну» и «Весну — большую воду».

Да! Чуть не забыл Нестерова. Его «Пустынника» и «Отрока Варфоломея».

Ну, а я отправлюсь сейчас на озеро. Стоят хорошие дни. Расчистим с ребятами метров пятьдесят от снега, погоняем…

Март 1950-го. Приозерск

Отец заболел. Позавчера на уроке в Валькином классе остановился, не закончив фразы, сел и уставился невидящими глазами. Девчонки сначала опешили, потом подскочили, начали тормошить, а он — как застыл. Бледный был очень. Кто-то побежал за завучем. Вызвали врача. Часа три пролежал в учительской на диване, потом сказал, что пойдет с Валей домой. Плелись долго. Сразу лег. Не встает. Даже не курит. Глаза все время прикрыты, как будто спит. Но я вижу — не спит.

Как думаешь, отлежится? Врач сказала — спазм сосудов головного мозга.