Свирепая справедливость

– А кто шутит? – Питер просматривал кредитные карточки, клубные карточки, водительские права и другие документы, которые всегда имеет при себе цивилизованный человек.

Стивен с большим трудом освоил подпись брата, но через двадцать минут практики подписывался достаточно похоже, чтобы не возбудить подозрений у служащих отеля.

– Вот адрес отеля на левом берегу. Великолепный ресторан, и работники проявляют полное понимание, если тебе вздумается угостить барышню у себя в номере выпивкой.

– Изыди, сатана! – Стивен не без удовольствия подумал о такой возможности.

– Всего на несколько дней, Стивен. Не привлекай внимания. За все плати наличными. Держись подальше от «Георга Пятого» и «Мориса», «Ле Дуаена» и «Максима» – от тех мест, где тебя знают.

Пока Стивен сбривал усы и натирал кожу кремом, они внимательно прошлись по всем подробностям обмена личностями.

– Теперь тебе лучше уйти, – сказал наконец Питер. – Одевайся. – Он протянул Стивену пальто. – И поменяемся галстуками.

Стивен неловко стоял у двери в тесноватом для него пальто.

– Стивен, можно спросить? – Питер не знал, почему ему захотелось это узнать: так давно и глубоко это было в нем похоронено. Но сейчас ему почему-то вдруг стало очень важно знать.

– Конечно, старик. – Стивен, по-видимому, тоже радовался возможности отодвинуть прощание.

– Сандхерст. – Питер старался скрыть замешательство в своем голосе. – Я тебя никогда не спрашивал... но ведь ты этого не делал?

Стивен спокойно и твердо встретил его взгляд.

– Нет. Не делал. Даю слово.

Питер крепко пожал протянутую руку брата. Нелепо испытывать такое облегчение.

– Я рад, Стивен.

– Будь осторожен, старик.

– Буду, – кивнул Питер. – Но если что-нибудь случится... – Он замялся. – Мелисса-Джейн...

– Не беспокойся. Я о ней позабочусь.

Почему англичанам всегда так трудно говорить о любви и привязанности?

– Ну, я пошел, – сказал Стивен.

– Береги конец и не дай застукать себя в трусах, – ответил старой непристойностью Питер.

– Можешь не сомневаться, не подведу. – Стивен вышел в коридор и плотно закрыл за собой дверь, оставив брата думать об Иерусалиме.

Изменилось только название – с Лод на Бен-Гурион, все остальное осталось таким, каким помнилось Питеру: один из немногих аэропортов мира, где достаточно багажных тележек и пассажирам не приходится за них бороться.

В зале прибытия ждал молодой израильский шофер. На грифельной доске мелом было написано: «СЭР СТИВЕН СТРАЙД». Шофер был в легком белом костюме, сандалиях и темно-синей фуражке с черным кожаным козырьком: только это в его облике и напоминало о форме. Английский молодого человека отличался обычным сильным американским акцентом. Держался водитель свободно, не без фамильярности: сегодня он сидит за рулем лимузина, а завтра может вести танк «центурион».

– Шалом, шалом, – приветствовал он Питера. – Это весь ваш багаж?

– Да.

– Беседер.[62] Поехали. – Не предлагая взять у Питера тележку, он, дружелюбно болтая, проводил его к лимузину.

Их ждал длинный «Мерседес-бенц 240 D», почти совершенно новый, любовно отполированный, но сзади на кузове с обеих сторон кто-то нарисовал по паре раскосых глаз.

Не успели они отъехать от аэропорта, как салон «мерседеса» заполнил характерный для Израиля аромат – запах цветов апельсина из садов по обочинам дороги.

Почему-то этот запах встревожил Питера, ему показалось, что он что-то упустил, не заметил чего-то очень важного. Он пытался заново продумать все с самого начала, но шофер трещал как сорока, отвлекая его. Тем временем они въехали на новую скоростную автостраду с двусторонним движением и через сосновые леса направились к Иерусалиму.

Питер пожалел, что уничтожил наброски, сделанные в отеле в Орли. Он попытался восстановить их в памяти.

Там было двенадцать пунктов в графе «плюс». Третий из них: «Магда рассказала мне о Цветке Кактуса. Сделала бы она это, если бы была Калифом?»

Прямо напротив, в графе «минус»: «Если Магда – Калиф, Цветка Кактуса не существует. Он выдуман для какой-то неясной цели».

Вот что мешало ему, как гвоздь в сапоге. Он постоянно возвращался к этому – не хватало какого-то логического звена, и Питер пытался его восстановить. Решение таилось где-то близко, у самой поверхности, и чутье подсказывало ему, что, если он не разгадает эту загадку, последствия будут ужасны.

Шофер не умолкал ни на минуту. Каждые несколько минут он оборачивался, чтобы взглянуть на Питера, и требовал подтверждения:

– Верно ведь?

Питер хмыкнул. Парень начинал раздражать его – недостающее звено рядом, совсем близко. Он видит его очертания. Почему же его так тревожит запах апельсиновых цветов? Запах цветов? Цветок Кактуса? В этом что-то есть, он что-то упустил....

«Если Магда не Калиф, тогда...» Что тогда? Он не знал.

– Не возражаете? – спросил шофер.

– Простите, о чем вы?

– Хочу забросить посылочку теще, – снова объяснил шофер. – От жены.

– А вы не можете сделать это на обратном пути?

– Я сегодня не поеду назад... – Шофер виновато улыбнулся. – А к теще по дороге. Всего пять минут. Я пообещал жене, что завезу сегодня.