Свирепая справедливость

– За несколько месяцев до похищения «ноль семидесятого» – точнее, за шесть – я получил некоторые указания на то, что надвигается качественно новая волна международного терроризма. Вначале это были лишь туманные намеки, но они подтвердились, мы получили более веские доказательства. – Паркер набил трубку табаком из кожаного кисета, закрыл его и бросил на крышку рояля. – Налицо были признаки сплочения сил агрессии под неким единым руководством, но мы не знали точно, какую форму примет это руководство. – Он замолчал, посмотрел Питеру в лицо и, по-видимому, решил, что увидел там недоверие, потому что покачал головой. – Да, я знаю, это звучит натянуто, но я приведу факты. Появились сведения о встречах известных командиров групп боевиков с какими-то неопределенными фигурами, возможно, представителями восточных правительств. Мы не были уверены тогда, не уверены и сейчас. Сразу после этого произошло резкое изменение активности террористов – и в части методов, и в части мотивировок. Мне незачем перечислять вам подробности. Сначала – систематическое накопление огромных финансовых резервов путем тщательно спланированных и организованных похищений влиятельных лиц: министров ОПЕК, ведущих промышленников, финансистов... – Паркер зажег спичку, затянулся, и возле его головы заклубился ароматный дым. – Тогда еще можно было думать, что мотивировки в сущности не изменились и боевики преследуют корыстные и ограниченные политические цели. Но потом последовал захват «ноль семидесятого». До тех пор я вам не доверял, а когда вы вылетели в Йоханнесбург, было поздно. Мне не оставалось только одно: попробовать руководить вашими действиями посредством категорических приказов. Я не мог объяснить вам, что мы столкнулись с «новой волной» и должны дать боевикам проявить себя и узнать о них как можно больше. Страшное решение, однако я жертвовал несколькими людьми ради жизненно важной информации... и вот тут вы начали действовать так, как, с моей точки зрения, действовать не могли. – Паркер вынул трубку изо рта и улыбнулся, а когда он это делал, можно было поверить в любые его слова, какими бы нелепыми они ни казались. – Признаюсь, генерал, в первый миг я почувствовал гнев и досаду – а подать сюда Страйда со всеми потрохами! Выдать мерзавца головой! Но потом я задумался и рассудил так: вы доказали, что вы именно тот человек, какой мне нужен, – мой солдат, способный мыслить и действовать не по шаблону. И если вас разжалуют и спишут, не исключено, что боевики «новой волны» распознают в вас те самые качества, какие поневоле признал за вами я. Если я позволю уничтожить вашу карьеру, превратить вас в парию, в человека озлобленного и ожесточенного, но обладающего бесценными умениями и знаниями, тем более, что вы доказали свою способность быть безжалостным, когда это необходимо... – Паркер смолк и сделал виноватый жест. – Простите, генерал Страйд, но я не мог не учитывать то обстоятельство, что вы будете лакомым куском для... – Снова жест, на этот раз нетерпеливый. – ...Нет необходимости называть имена, скажем просто – для «врага». Мне пришлось признать, что вы будете представлять для террористов огромный интерес. – Он серьезно кивнул. – Да, я принял вашу отставку, и, сами того не подозревая, вы стали вольным агентом «Атласа». Мне это казалось наиболее правильным. Вам не нужно было играть – вы верили, что стали парией, оклеветанным, опороченным человеком, созревшим для гибели.

– Я в это не верю, – сказал Питер.

Паркер прошел к своему рабочему столу, взял с японского керамического подноса конверт и протянул его Питеру.

Питеру потребовалось несколько мгновений, чтобы понять: перед ним – номер банковского счета в швейцарском «Креди Сюис», счета на его имя, и несколько вкладов. Никакого снятия со счета или кредитов. Все вклады одинаковы – месячное жалование генерал-майора английской армии.

– Как видите, – Паркер улыбнулся, – вы по-прежнему получаете жалование в «Атласе». Вы по-прежнему один из нас, Питер. Могу только добавить: очень жаль, что пришлось прибегнуть к притворству – но мне казалось, игра стоит свеч.

Питер снова посмотрел на него, еще не вполне убежденный, но враждебное выражение его лица смягчилось.

– Что вы хотите этим сказать, доктор Паркер?

– Мне кажется, вы снова в игре.

– Я директор торгового отдела «Северной компании по производству вооружения».[36]

– Да, конечно, а «Нармко» – часть империи «Альтман Индастриз», а барон Альтман и его прекрасная супруга – чрезвычайно интересная... вернее, были чрезвычайно интересной парой. Например, знаете ли вы, что барон был одним из главных агентов МОССАД [37] в Европе?

– Невозможно. – Питер раздраженно покачал головой. – Он был католиком. Израильская разведка не использует католиков.