Свирепый босс наперстянки

пижаме.

Теперь была наша с Романом очередь хихикать. Когда мы вышли наружу, чистый свежий воздух принес нам облегчение. Елена убрала волосы с шеи, пытаясь остыть, в то время как Даника широко раскинула руки, но слишком энергично, и в конце концов упала на землю.

— По крайней мере, на траве прохладно, — пробормотала

она, когда я помог ей подняться. Я сдерживался, пока они шли

к машинам. Елена обернулась, ее взгляд был острым.

— Ты не пойдешь с нами?

— Нет. Мне нужно сделать телефонный звонок. Понимание

смягчило выражение ее лица.

— Удачи, — пробормотала она. Удачи, конечно.

Я стоял на краю пирса, глядя на узкий проход.

Вдалеке маячил мост Верраццано-Нэрроуз, оглушительный гудками и воплями ньюйоркцев, пытающихся пробиться сквозь шумное уличное движение.

Я чувствовал, что мои люди позади меня, готовые к любой угрозе. Но они не могли защитить меня от телефонного звонка. После четырех гудков меня приветствовал ровный голос с итало-американским акцентом.

— Константин Тарханов, — поздоровался он. Чем обязан такому удовольствию?

Джованни Вильяно был лордом побережья штата Мэн. Если на северо – востоке и был какой-то импорт или экспорт, Вильяно знал об этом, и , вероятно, разрешал.

Его способность перевозить наркотики, огнестрельное оружие и другие товары была высоко оценена, и он был счастлив сделать это за определенную цену.

До сих пор у нас было всего несколько сделок, но по мере расширения моей империи их будет еще больше. Или если он решит захватить часть Нью-Йорка.

Он был одним из бастардов Лоренцо Вильяно и единственным, кто осмеливался претендовать на отцовское имя, несмотря на то, что не имел настоящего первородства.

Будучи незаконнорожденным, он был вычеркнут из семейного состояния после смерти Лоренцо, но я сомневался, что Вильяно это волновало. У него было больше денег и власти, чем у любого из его законных сводных братьев и сестер.

— Боюсь, я принес плохие новости, — сказал я, подражая его

властному тону.

— Слушаю ?

— Как вам известно, Эдвард Эйнсворт в настоящее время

находится под нашей опекой, — заявил я. Я и мои люди работали с ним день и ночь. Они вытянули из него имя его следующей жертвы. Джованни был смертельно молчалив на другом конце провода. — Следующей мишенью он назвал вашу дочь, Марцию Вильяно.

— Вот как? — холодно спросил он. Он упоминал, что-то про утопление, но, похоже, немного туманно, так относится к фактам. Как и большинство тех, кто подвергся пыткам, вы понимаете. Мой тон ясно дал понять, что я думаю об Эдварде Эйнсворте: мягкий, слабый, неспособный вынести пытки.

— И я должен вам верить? Я слабо улыбнулся.

Подозрительность и паранойя были характерными чертами босса мафии, которым, я был уверен, когда-нибудь станет Вильяно. Те, кто становился самодовольным, очень быстро оказывались мертвыми. Но моя улыбка исчезла, когда я сказал:

— Мы уже потеряли одного ребенка из-за этих убийств. Наш мир кровавый, но мы не убиваем детей.

— Нет, — твердо ответил Джованни. Мы не убиваем.

Но мы убьем всех остальных, — промелькнуло в голове. Над нами обоими воцарилась тишина. Ветер свистел над проливом, волны становились все больше и сильнее.

— Ходят слухи, что ты нацелился на Нью-Йорк, Джованни,—

сказал я.

— Слухи обыкновенно бывают правдивыми, — ответил он. Я тихо рассмеялся. — Действительно, так оно и есть. Но я надеюсь, что твое высокомерие не превысит твоей силы. Мне не хватает терпения на таких людей. Джованни издал звук согласия.

— Как и у меня.

Я знал до подтверждения, что Джованни будет нацелен на

Витале Ломбарди. Чены, Фиайхи и Ишиды все еще были

могущественны, слишком заметны, но Ломбардцы становились все слабее, особенно с тех пор, как их ближайшие союзники, Фальконы, были уничтожены.

Интересно было бы посмотреть, примет ли семья Ломбарди незаконнорожденного Джованни Вильяно.

Судя по тому, как он правил мэном, он был бы грозным

Доном, но Дон — это не просто один человек. Без поддержки своих мужчин и женщин он долго не протянет.

— Если Эйнсворт еще что-нибудь скажет о вашей дочери,

вам сообщат. Мы попрощались, скорее с угрозами, чем с

добрыми пожеланиями.

Когда я вернулся в поместье, Елена лежала на лужайке перед домом с книгой в руке. Она была не одна; Антон бегал по траве, пиная мяч, к нему присоединился один из более дружелюбных, но меньших щенков. Время от времени она поднимала голову, чтобы проверить его, прежде чем вернуться

к своей книге. Хруст травы под ногами предупредил ее о моем присутствии.

— Значит, Джованни не посылал киллера, чтобы убить тебя,

— сказала она. Жалко.

Я улыбнулся и присел на корточки рядом с ней. Антон

помахал мне рукой.

— Я не могу умереть и скучать по тебе, нянька. Разве ты не

должна играть с ребенком?

— Татьяна переутомилась, — сказала Елена тоном,

подразумевающим, что я идиот. Ребенок изматывает ее.

Я бросил взгляд в сторону особняка, как будто мог увидеть спящую там Татьяну и проверить, все ли с ней в порядке. Я быстро послал сообщение Дмитрию, к большому

недоверию Елены.

— С ней все в порядке.

— Дмитрий беспокоится. Разве ему это не позволено? —

спросил я ее.