Свистопляска

Лысый кивнул на памятник солдатам Юзеевки, погибшим в великую отечественную.

– Какой же это металл? Это память…

– Мля, ты посмотри, сколько в нём весу. Народ уже с кладбищ железо таскает, могилы выставляет, а здесь – целая туша не при делах. Айда, в «пункт» свезём. Бабло поделим.

– Знаешь, что…как там тебя? Мы в войну почти всех мужиков потеряли. А этот памятник сами ставили. Всё село собирало. Старухи свои копеечные пенсии отдавали. У тебя дед тоже небось воевал?

– Отец, ладно, загоняться. Кому он сейчас нужен? Если мы не скоммуниздим, другие сопрут. Чё ломаешься-то?

– Пошёл ты! Совсем уже оскотинились. Только тронь, попробуй.

– О-па-ньки! Ты за базаром-то следи! Рамсы шо ль попутал? Щас закопаем тебя здесь.

Николай взмахнул молотком.

– Давай, подходи…

Лысый напрягся и отпрянул назад:

– Ладно. Живи пока…

Николай собрал инструменты и запер калитку.

Лысый, по кличке «Череп», несмотря на свой гонор, оказался трусоватым и подлым пьянчугой. Получив отпор, стал гадить по-мелкому. Когда Николай уехал на базар, он вместе с корешем Филом полез бомбить его огород. Хотели разжиться клубникой. Прежде заглянули во двор – собака дремала, прикованная цепью. Дружки обошли дом сзади, и ринулись на грядки. Вдруг навстречу выскочил пёс. Это потом они сообразили, что тот просто лежал на цепи. А тогда еле унесли ноги.

С тех пор не ломились. Зато материли соседа на всю деревню. Их баба, Надюха, голая и пьяная расхаживала по улице, перед окнами Николая. А под вечер подгоняли к окнам тачку и глушили музоном, или же «окучивали» Надюху, оравшую благим матом.

– Епать-копать! – неистовал Череп.

Альберт выскочил от шефа весь взмокший. Тряслись руки. Такого матюгальника от этого «либерала» он ещё не слышал. Хотелось вскочить со стула и забить его кроссовками. Или уничтожить «прямым» в челюсть. В мыслях Альберт прокручивал сцены расправы, и понемногу отходил от разноса. Обидно, что крики слышала офис-менеджер Марина. С ней Альберт периодически флиртовал, и не только. Однажды на корпоративной вечеринке, на базе отдыха, она ему «дала» по пьяни. Хотелось повторить тот славный вечерок. Ладно. Когда-нибудь он отсюда срулит. Представил при этом директорскую рожу. Класс…

И всё-таки, виноват, в первую очередь, дед-пасечник. Не ломался бы – никто бы на него, Альберта, не орал. Шеф поставил условие: не разрулишь за два дня – будут проблемы. Клиент тоже нервничал, названивал каждый день. Что ж, пора прессинговать «старпёра». Мирные переговоры зашли в тупик.

Утром Альберт летел на своей «Шевроле» по просёлочной дороге. Не доезжая до деревни метров сто, он затормозил. Двинул через лес пешком, потом огородами, заросшими бурьяном. Вдруг заорала музыка. «Кажется, они здесь…». Приблизился. Двое пацанов с испитыми мордами тянули пиво, устроившись на фуфайках возле своей «десятки». Из всей одежды на них были только семейные трусы.

– Здорово, братаны, – Альберт слегка нервничал. – Отдыхаете?

– А чё, проблемы? – спросили те.

– Проблем нет, есть дело. Хотите бабки срубить?

– А чё за тема?

– Старичелло тут у вас живёт. Знакомы?

– Мля, на хрен нам этот баклан? Баклан он и в Африке баклан.

– Меня он тоже стал напрягать. Душить его надо, пусть валит отсюда.

– А те какой прикол?

– Ну а какая разница? Главное – бабло срубите…

– Сколько?

– Пять штук.

– Чё лохов нашёл?

– Семь…

– Мля, пятнадцать.

– Лады, пятнадцать. Тема такая – надо пугнуть старика. Он из своей халупы когда-нибудь вылезает?

– В город, бывает, мотается. На реку ещё ходит купаться.

– Во, как раз. Часто туда ходит?

– Ну, ща пока жара – ходит. А чё?

– Надо будет залезть к нему, навести кипиж. Стёкла там выбить, парник расхерачить. Сами посмотрите. Старика не трогать. Без падла. Вообще, вас никто не должен видеть: ни он, ни другие.

– Мля, пролезть не хрен делать. Но у него псина живёт. Злая, сука…

Альберт задумался.

– У вас аптечка есть?

– Есть.

– Возьмите колбасу, напихайте в неё всякие таблетки.

– Типа «колёс» шо ли?

– Ну, типа.

– Чё, когда надо?

– Сегодня, в течение дня. Успеете?

– Постараемся.

– Вот бабло, половина. Остальное-завтра. Встречаемся здесь. Лады?

– Без базара.

Альберт прыгнул в машину и рванул в офис.

– Фартануло тебе Череп сегодня – Фил сморкнулся в траву.

– Я ж, говорю гавнистый старикан. Всех зае….

– Чё, когда, шмонать пойдём?

– Ща, пожрём. Надюха пусть его дом пасёт. Он ближе к обеду смоется. Ещё покимарить можно децл.

Надюха замахнула полстакана водки, заела сырком и матюгнулась. Выходить из-за стола не хотелось. Но пацаны сказали лезть на чердак и глядеть за стариком.

– Смотри, чтоб не разморило. Иначе тебе – капец. Водяру больше не жрать.

– Злые вы. Курить-то хоть можно?

– Кури…

– Налейте мне чуть-чуть, я тянуть буду.

– Ага, хрен. Вали на чердак.

Череп с Филом принялись уплетать суп из «бич-пакетов», предварительно бухнув туда тушенку. Ели немытыми ложками.

– Во, жрач напал.

– А после бабы всегда на жрач пробивает.

– Ага, и на срач.

Потом разбрелись по матрасам с жёлтыми разводами на ткани. Засыпая, Череп представил, как рушит молотком парник. Может, чё другое придумает…

– Пацаны, хва кимарить, он сваливает! – орала Надюха.