Свита Мертвого бога

— Но почему я запретна для тебя? — спросила Тай, машинально переходя на «ты», изрядно ошарашенная этим странным обращением.

— Потому что ты приглянулась не только мне, но и господину моему Элори, — последовал печальный ответ. — В любую ночь, даже в эту, ты можешь сделаться его собственностью — и нет прощения тому, кто посмеет перехватить его добычу…

Неожиданно голос незнакомца дрогнул:

— Или… или ты уже принадлежала ему, и это ОН заковал тебя в снег и лед? Неужели я опоздал?

— Думаю, что если бы я была с Элори, то знала бы об этом. Значит, пока еще не была, — голос Тай тоже дрогнул. Да и неудивительно — такая новость не могла оставить равнодушной ни одну гостью Замка. — Откуда тебе вообще известно, что Элори положил на меня глаз? И что было бы, покинь я сегодня бальный зал не одна?

— Я Шиповник, менестрель Повелителя Снов, — незнакомец вскинул голову, и в отблесках факела Тай разглядела, что его лицо полностью закрыто эмалевой маской, точеным черно-белым ликом с чуть раздвинутыми в усмешке губами. — А для тех, кто рядом, у моего господина совсем не те законы, что для толпы в зале — неведение освобождает от ответа.

— Вот что, — решилась Тай, — пойдем отсюда в какую-нибудь комнату для двоих, а то, не ровен час, пройдет кто по коридору да услышит лишнее. Такие разговоры лучше говорить без чужих ушей.

— Да, госпожа, уйдем отсюда, — назвавший себя Шиповником поднялся с колен. — Ты и не догадываешься, как пугает твое лицо в этом неживом свете…

Движения его были изящны, однако совершенно лишены той сверхъестественной плавности и гибкости, которая отличает истинных долгоживущих. Всего лишь образ, к тому же явно избранный в подражание хозяину, не способный скрыть смертной уязвимости, даже хрупкости менестреля… И все же, когда он вскинул руку в черной перчатке, поправляя снежно-белую прядь, Тай укололо иголочкой желания. Так уж она была устроена — все, что исходит с Драконьих островов, рождало в ней трепет почти помимо ее воли.

Они торопливо свернули в первый попавшийся боковой проход. Встречая кого-нибудь на своем пути, оба быстро отступали в тень — впрочем, это пришлось делать всего раза два или три. Наконец Тай первая заметила приоткрытую дверь одной из бесчисленных комнат свиданий, и они с Шиповником проскользнули в нее.

В свете обычных ламп выяснилось, что в манере одеваться ее неожиданный спутник тоже подражает Повелителю Снов — его серебристо-жемчужный с зеленоватым отливом камзол словно перенесся в Замок с какой-нибудь миниатюры в древней книге, написанной еще до салнирского завоевания. На левой руке поверх перчатки блестел перстень с куском молочного янтаря, а пряжки на сапогах были в виде серебряных роз тончайшей работы.

Тай осторожно присела на край огромного мягкого ложа и жестом указала Шиповнику на место рядом. Однако тот предпочел опуститься на пол у ее ног и склонить голову на колени девушке.

— Десять дней назад заметил я тебя — но при этом имел неосторожность привлечь к тебе внимание моего господина, — глухой и печальный голос в сочетании с неподвижной улыбкой производил на Тай жутковатое впечатление. — А потому все эти десять дней я прячу свою страсть под маской и не свожу с тебя глаз, госпожа… Ты меняешь обличья — но есть что-то, недоступное изменениям, какой-то внутренний свет, что отличает тебя от иных женщин…

— У тебя наметанный глаз, — заметила Тай, хмыкнув.