Свита Мертвого бога

Снова замотав книгу в черный шелк, Тай поспешно подхватила ее на руки и охнула — тяжеленная, зараза! Интересно, что имела в виду эта Хара, говоря о «целительной книге»? Неужели то, что Урано имеет обыкновение лечиться, читая заклятья оттуда? Что ж, тем проще будет дотащить ее до покоев Супруги Смерти.

«Рано радуешься, — одернула себя монахиня-алхимик. — Если все удается слишком легко, значит, скорее всего, ты не знаешь чего-то самого главного. Так что не расслабляйся до тех пор, пока этот, крокодил его раздери, Гримуар Жизни и Смерти не окажется на борту „Девы-Птицы“. Да и тогда погоди радоваться…»

Надавив на левый глаз богини-козы, чтобы вернуть назад опустевший ящик, Тай поудобнее перехватила свою добычу и столь же торопливо направилась назад.

Когда она проходила в двери с медной чеканкой, стражница Хара снова согнулась в глубоком поклоне и почтительно проинесла: «Да исцелится ваше горло с легкостью, могущественная госпожа!» Но эти слова уже прилетели в спину поспешно удаляющейся Тай — предупреждением Урано о плоти, коей должно стечь с ее костей по прошествии часа, она тоже не была намерена пренебрегать. А значит, с этого мгновения счет пошел на минуты.

Жаль, что из сокровищницы нельзя было вынести ничего, кроме самой Аметистовой книги — с Лумтаем ведь тоже надо как-то расплачиваться… Ладно, остаются еще драгоценности Урано. А уж как вынести их… о, на этот счет есть одна идея, не лишенная благородного безумия!

Вернувшись в покои Урано, Тай первым делом сорвала с себя парик и прочие принадлежности маскарада, снова переодевшись в свои вещи, купленные в Дане Меналийской. Оттереть лицо оказалось труднее — почти все свечи догорели, и в зеркале ничего не было видно. Да и среди банок-склянок на туалетном столике не нашлось никакого крема, способного быстро и надежно справиться с жирными красками для лица. В отчаянии Тай подключила к делу знаменитые анатаорминские взбитые сливки, которые они с Урано не доели с вечера. Сливки помогли, и, умывшись из таза, где плавали лепестки роз и сейи, Тай решила, что в первом приближении сойдет.

Времени после этой процедуры осталось до обидного мало. Тай поспешно схватила ларец с драгоценностями Урано, приложила к книге — точно, по размеру как раз совпадают. Кое-как замотала в черный шелк обе эти вещи, на всякий случай сунула за корсаж один из жутковатых зазубренных ножей Урано, последний раз бросила взгляд на спящую — та все так же не подавала признаков жизни. «Нисада свое дело знает», — усмехнулась Тай и покинула комнату почти бегом.

Только бы не наткнуться на одну из охранниц! Даже если удастся выхватить оружие, не выронив при этом свою ношу — неизвестно, сможет ли она воспользоваться им по назначению против хорошо обученного воина…

Но ей в очередной раз повезло — первый же человек, встреченный ею в коридоре, оказался мужчиной, молодым жрецом в развевающемся черном одеянии. Однако прежде, чем он успел хоть как-то отреагировать на незнакомую женщину в меналийском платье и со свертком под мышкой, Тай кинулась к нему чуть ли не с распростертыми объятиями:

— Слава небесам! Как хорошо, что я встретила вас, святой брат! Вы один можете помочь мне беспрепятственно выйти отсюда с этими, крокодил их задери, подарочками!

— С какими еще подарочками? — жрец говорил по-меналийски с еще более чудовищным акцентом, чем Тай на анатаоре, но явно был способен ее понять.

— Да с теми, которых насовала мне ваша Супруга Смерти! Слышали уже, наверное, что сегодня она удалилась в свои покои с женщиной?

— Что-то слышал, — коротко бросил жрец, отнюдь не придя в восторг по этому поводу.

— Вот я та самая женщина и есть. И открою вам маленькую тайну: это было подстроено. Мне несколько влиятельных людей на острове специально заплатили. Узнали совершенно случайно, что я женщинами в постели не брезгую, и подговорили: осчастливь, мол, нашу Супругу Смерти, да так, чтоб она о мужчинах и думать забыла! А то, мол, проходу от нее парням на острове нет, а у них сыновья подрастают, и уж больно не хочется им в один прекрасный день выловить их из моря с ритуальным ножом в груди… Пусть, мол, переключится на своих «кошек», а от мальчиков отстанет!

На лице жреца отразилась весьма сложная гамма чувств. Тай опять угадала правильно: молодой человек явно побывал на ложе Урано и явно не получил от этого ни капли удовольствия.

— Ты грешница, женщина, — произнес он наставительно. — Но иной раз и грех способен послужить ко благу. Покажи, что у тебя в свертке.

— Две шкатулки со всякой женской дребеденью, — Тай охотно распахнула перед жрецом крышку ларца, лежащего сверху. — В том-то и дело, что там есть весьма дорогие вещицы, да и сами ларцы денег стоят. А я женщина небогатая, грех бросать, раз дадено, а не крадено. Да только поди объясни это вашей страже!

— Может, ты и не лжешь. Воровка распихала бы золото в сапоги и за пазуху, а не мучилась бы с неудобными ящиками, — жрец заглянул под крышку и неожиданно усмехнулся. — Во втором ларце то же самое?