Свита мертвой королевы

Кроме того, графиня была подругой покойной принцессы, в то время как я вылезала из кожи вон, чтобы наставить Констансе рога и помочь свиданию Инес с ее ненаглядным Педру. Литиция скорбела по поводу кончины принцессы, беспрестанно молясь за ее душу. Она бы посвятила свою жизнь воспитанию маленького Фернанду, но двор принца, к которому мы относились, должен был сопутствовать своему сеньору. А сразу же после тайного венчания дон Педру переселился в замок «Гарцующий единорог», что в местечке Эвора, откуда ему было проще наведываться в дом, где ждала его любимая женщина и воспитывались их совместные дети.

О том, что Инес – возлюбленная Педру, в стране не знали разве что маленькие дети или сумасшедшие. А значит, надо понимать, как страдала графиня Альвару.

Теперь-то мне понятно, какой мукой для нее стали каждодневные встречи с человеком, доставившим столько страданий ее августейшей подруге, как она вынашивала свою месть, чтобы в один из дней низвергнуть ее на головы счастливых любовников! Но я не видела или не хотела видеть этого. Единственное, что меня по-настоящему волновало тогда, было, доживу ли я сама до рассвета следующего дня. Не подошлет ли ко мне убийц обманутая мною супруга Альвару? Не отравят ли мою еду или питье?

Третьего сентября в сопровождении всего лишь верной мне Маргариты я отправилась в монастырь Святой Девы Заступницы, где в положенный срок родила сына, которого, как и первенца, тут же отобрали.

Впрочем, на этом все сходство ситуации и закончилось. Граф не стремился вызвать меня в Эвору, тем не менее он исправно платил за мое содержание. Так что я не бедствовала.

Выполняя обычную и достаточно легкую работу в обители, я умудрялась два раза в неделю выбираться со служанкой и другими гостями монастыря в город, где мы пользовались данной нам свободой. В стенах монастыря я тоже не была стеснена ничем. От меня не требовали пострижения в монахини, я ходила в своей одежде и могла в дозволенные часы принимать посетителей в собственной келье или в монастырской столовой. За мной не шпионили или делали это так, что я не замечала слежки.

Через месяц после родов я приметила юношу, вместе со своим дядей привозившего в монастырь всякую снедь. Он мне очень понравился. Крепкий и красивый, Антонио был курчав как бес, весьма прямодушен и честен. Мы сразу же полюбили друг друга, и вскоре он начал наведываться в мою келью.

Одновременно с этим я свела знакомство с дворянином, находившимся в монастыре в гостях у своей тетки. Дон Себастьян де Палаци оказался вдвое старше графа Альвару, зато с ним было приятно перекинуться парой фраз. Поначалу он приходил в монастырь на службу, после которой мы встречались и раскланивались. Потом наши встречи сделались более продолжительными. Вместе мы прогуливались по крытой галерее или сидели в саду. Постепенно эти встречи переросли в нежную дружбу, а через полгода я сделалась его любовницей. При этом дон Себастьян умолял меня стать его супругой.

Шло время. От дона Альвару не было даже коротенькой записки. Я начала подумывать о том, чтобы выйти замуж. На самом деле ничто не мешало мне это сделать. Мне шел двадцать второй год, муж мой уже давно лежал в могиле, а сама я считалась честной вдовой.

Даже мой юный возлюбленный Антонио не смог бы навредить моей репутации, так как по природе своей был человеком рассудительным, осторожным и не стал бы перегораживать дорогу несущейся на полном скаку карете. В общем все складывалось как нельзя лучше.

Не желая обманывать влюбленного в меня дона Себастьяна, я призналась ему, что хоть и являюсь виконтессой Фару, этот титул существует только на бумаге, в то время как реальная власть давно утрачена, вместе с имением и всеми капиталами. Так что если дон Себастьян де Палаци решит связать со мной свою жизнь, ему придется взять меня как есть – то есть бесприданницей. На что добрейший дон Себастьян ответил, что и не рассчитывал на мое золото, мечтая обладать мною самой, а не сундуками с бриллиантами, дорогими тканями и специями.

Решив оставить монастырь по возможности незаметнее, все еще опасаясь мести дона Альвару, я дала согласие своему поклоннику, попросив его только, чтобы венчание было тайным. Я не могла не согласиться с разумностью доводов совершить обряд в церкви при самом монастыре.

Дон Себастьян как человек умный не стал мучить меня ненужными расспросами, должно быть, понимая, что в монастырь я попала не от хорошей жизни. Поэтому он согласился быть мне во всем послушным.

Глава двенадцатая. Как умирают истинные герои

В назначенный день я ждала своего жениха в келье, облачившись в новое платье красного шелка, расшитое серебряными лилиями. Служанка заколола мне волосы дорогим гребнем, на расстоянии походившим на корону. Я была очень довольна.

Тут же стояли тюки с нашим добром, которые Маргарита готовилась отнести в карету.