Свиток благоволения

Он задумчиво посмотрел ей в глаза, на дне которых светились печаль и глубокое сочувствие. Диана видела, что он страдает, и ощущала, как симпатия буквально разливается в ней. Он совершил ошибку, но он и раскаялся в ней. Вот за это он ей особенно нравился.

– Что произошло потом? – спросила она.

– Я решил стать образцовым студентом, – с неохотой ответил он. – Чтобы обезопасить себя.

– Не понимаю как?

– Все китайцы понимают, что новая «культурная революция» к ним ближе, чем вот эта травинка к моему языку. – Он с отвращением взглянул на травинку и отбросил ее. – Я хотел надежной работы. Поэтому прежде всего мне надо было получить хорошее образование.

– Тебе это удалось?

– Да. – Похоже, ему не хотелось развивать эту тему.

– Но ты оказался здесь! Что же произошло?

И тут наступила самая длинная пауза. Когда она закончилась, он сказал лишь:

– Я не знаю. Мне тревожно. Часто я не могу спать по ночам.

Диану осенило:

– Ты не расхаживаешь ли по деревне, когда тебя мучает бессонница?

Ответа не последовало.

Снова повисло невыносимо долгое молчание.

– Может быть… – наконец произнес он.

– Но… почему? Ведь дождь лил, как из ведра… – Она почти злилась на его поведение, совсем как мать, готовая отчитать непослушного сына.

Но он только рассмеялся в ответ.

– Ты считаешь, что это смешно? – спросила она и тут же мысленно отчитала себя за то, что выглядит слишком сентиментальной.

Он снова посерьезнел – довольно быстро, к радости Дианы, ибо его смех магически воздействовал на нее.

– Нет. В Чаяне нет ничего смешного. И в провинции Сычуань вовсе не смешно.

– Почему ты так говоришь?

– Ты ничего не слышала о мародерах?

– Нет.

– Некоторые студенты объединились в банды и двинули в сельские районы. Для властей это оказалось очень серьезной проблемой. В университетских городках они могут контролировать ситуацию, но не здесь – ведь тут нет полиции.

Заметив, что Диана приумолкла, Чан Пин произнес:

– Прости меня. Я не хотел огорчать тебя.

– Все меня отговаривали от этой поездки. А когда я приехала сюда, даже моя тетя уверяла, что здесь находиться опасно.

– Так тебе и надо возвращаться домой.

– Но до следующей недели не будет автобуса!

– Тогда остается надеяться, что в деревне все будет спокойно. – Он протянул ей руку и спросил: – Не пора ли нам домой? Уже поздно.

Она позволила помочь ей подняться с земли. Чан Пин пошел впереди, как и раньше. Через некоторое время грунтовая дорожка сменилась крупной галькой, и идти стало легче. Когда они спустились на равнину и пробрались сквозь заросли бамбука, он вдруг остановился и показал куда-то рукой. Взгляд Дианы пробежал по плоскому, залитому водой пространству рисовых полей к другому краю равнины, где склон другого холма, круто вздымаясь, упирался в туман. Но потом она поняла, что это вовсе не туман. Где-то там мощный столб дыма энергично уходил в небо, будто какой-то злой джинн. Они ускорили шаг, двинувшись по дамбе. Тишину раннего вечера нарушал лишь легкий всплеск прыгавших в воду лягушек. Диана и Чан Пин почти поравнялись с группой крестьян, занятых чисткой мотыг, когда он внезапно остановился.

Меньше чем в пятистах метрах от них цепочка людей прокладывала путь через долину, держа курс перпендикулярно маршруту Дианы и Чан Пина: черные фигурки на зеленом фоне, казалось, плыли, скользя по ковру рисовых стеблей, точно призраки. Диана отметила, что дамба, по которой шли эти люди – ниже, чем их собственная, но все равно было что-то угрожающее в этих быстро скользивших силуэтах, уже приближавшихся к восточной окраине деревни.

– Как странно, – сказала она негромко, – самый первый идущий выглядит, как будто… как будто он распят.

– У него что-то на плечах.

Они оба одновременно догадались, что это был за предмет.

– Давай-ка вернемся на кладбище, – воскликнула Диана. – Так мы можем…

Ее слова прервал громкий окрик на китайском. Вооруженный человек свернул со своего маршрута в месте соединения с другой дамбой и направился к ним, держа винтовку наперевес. Чан Пин что-то крикнул ему в ответ. Стрелок ответил, но не словами: он просто поднял ствол и махнул им в сторону деревни. Когда они подошли к вооруженному незнакомцу, Диана увидела, что он одет в поношенную армейскую форму, пилотку с красной звездой, а на рукаве у него повязка с желтыми иероглифами. Он непрерывно покусывал свои узкие, тонкие губы, будто искал насыщения, которого обычная пища не могла ему дать.

– Что это у него написано на повязке? – вполголоса спросила Диана, когда они прошли мимо военного.

– Там написано «Революционная Гвардия».

– Что?

Когда они вышли на деревенскую площадь, там уже творился ад кромешный. Вновь прибывших оказалось двенадцать человек, и все были одеты в такую же поношенную униформу. Они окружили крестьян, согнали их на площадь и теперь стояли, выстроившись в неправильный круг, размахивая палками и выкрикивая лозунги.