Свобода

Ди смотрела на контуры двух человеческих тел. Голова, тело, руки, ноги — только все в виде фрагментов, разложенных по местам. Некоторых элементов мозаики недоставало, а те, что имелись, были сильно повреждены. У Ди не осталось ни малейших сомнений, что Робин так искусно выложил перед ней два расчлененных тела утопленников.

— Будьте добры, с самого начала, — хрипло попросила она.

— Пару недель назад к одному из островков в дальних шхерах прибило вот эту берцовую кость. Женщина, вызвавшая полицию, думала, что речь идет о незаконной охоте. Она так и не поняла, что кость — человеческая, в результате чего новость об этой находке не стала достоянием широкой общественности. Ваш коллега Бенни Сведин…

— Вероятно, вы имеете в виду моего шефа Конни Ландина, — перебила его Ди.

— …как обычно, не проявил к случившемуся особого интереса, а отчет судмедэксперта настроил его на еще более пассивный лад.

— И что говорилось в отчете? — терпеливо спросила Ди.

— Что кость с большой долей вероятности была отделена от тела при жизни потерпевшего. И даже моя углубленная экспертиза не подстегнула расследование.

— А она, в свою очередь показала, что…?

— Один единственный удар очень острым клинком.

Ди кивнула и спросила:

— Что было потом?

— Выделить ДНК оказалось сложно, и не успели мы получить окончательный ответ из лаборатории, как на днях позвонил один рыбак и рассказал о странных снастях, найденных у островка в самых дальних шхерах. Короче говоря: мы обнаружили две сети в форме клеток, содержащие части человеческих тел. В одной из них оказалась дыра, достаточно крупная для того, чтобы через нее вывалилась берцовая кость. С тех пор мы и занимаемся этим сложным пазлом. Главная заслуга Ронни Брандена в том, что ему удалось убедить рыбака молчать о находке. Ведь если бы о ней узнали СМИ, это вызвало бы определенный резонанс.

— Значит, теперь вы обратились ко мне в обход Конни Ландина? — спросила Дезире Русенквист. — И что у вас на этот раз?

Положив одетую в перчатку руку на найденную первой берцовую кость, Робин сказал:

— Это Борис Воскобойников, русский мошенник, промышлявший незаконной деятельностью в Швеции в девяностые годы. Четырнадцать лет назад он исчез из страны. С тех пор, по сведениям российских правоохранительных органов, он занимался криминалом в Петропавловске-Камчатском, это на Дальнем Востоке России.

— Ну хорошо, а чем он сейчас здесь занимался?

— А его здесь не было, — сказал Робин. — До тех пор, как он не оказался на дне Балтийского моря.

— Вероятно, непосредственно перед этим он все же тут появился, — предположила Ди. — А второй?

Робин сменил руку и сказал:

— Здесь анализ ДНК не понадобился. Отпечатки пальцев хорошо читаются, и они есть в нашей базе данных. Адриан Фокин, гражданин Швеции, родился в Советском Союзе в шестидесятые годы. Несколько раз задерживался за драки, никаких легальных доходов за последние десять лет не имел.

— Профессиональный бандит старой школы, — кивнула Ди.

Робин неопределенно взмахнул рукой.

— Значит, этот Адриан Фокин умер позже, чем Воскобосконоско? — спросила Ди.

— Его фамилия Воскобойников, — ответил Робин, наморщив лоб. — Неплохо бы вам научиться запоминать имена, Дезире.

Выдержав небольшую самодовольную паузку, Робин продолжал:

— По заключению судмедэксперта, он погиб всего несколько дней назад. Судя по всему, тот же modus operandi. А Воскобойников умер, допустим, три недели назад.

Ди попыталась сосредоточиться на телах, но это давалось ей с трудом.

— Здесь у меня вся документация, — произнес Робин, помахивая толстой папкой — наверное, это был такой способ ее успокоить.

— И какие вы сделали выводы? — спросила Ди, тяжело вздохнув.

— Я криминалист, — ответил Робин. — Полицейские выводы — это не моя сфера.

— Вы просто все это на меня вывалили, у меня не было ни времени, ни возможности вникнуть в суть дела, а вы уже некоторое время ими занимаетесь. Какие-то мысли у вас должны появиться.

Криминалист медленно кивнул, а затем произнес:

— Найдены в одном месте, в морской впадине, на самом краю архипелага, в месте, которое никто никогда не стал бы обследовать, в своего рода клетках, указывающих чуть ли не на промышленную деятельность. Разумеется, трупы связаны между собой. И понятно, что речь идет об организованной преступности. Двое выходцев из Советского Союза убиты одним и тем же способом с разницей в пару недель. Русская мафия — слишком примитивное предположение?

— Примитивен сам вывод, — сказала Ди. — Вы наверняка развили эту мысль.

Робин фыркнул:

— Убиты и утоплены с промежутком в три недели. Значит, это не одно преступление, а два идентичных, можно сказать, серия.

— А вот это… расчленение? Что вы о нем можете сказать?

— Разумеется, тут имеют место пытки, — сказал Робин. — В некоторых культурах их используют, чтобы разговорить людей. Сомнительный метод, учитывая, что большинство вырубается прямо на допросе.

— Получается, какая-то ветвь мафии на протяжении нескольких недель пыталась выудить нужную информацию? Всеми возможными способами?

— Можно ли назвать такой вывод профессиональным? — спросил Робин, протягивая Ди папку.