Свобода

— Интересно, что за кошмары снятся Наде, — сказала Блум.

— Мы точно знаем, что они связаны со Свободой, — ответил Бергер. — Свобода — наш ключ к отгадке. У тебя какие-то конкретные мысли?

— Не совсем. Просто…

— Просто?

— Мне самой под конец беременности снились странные сны. И до сих пор снятся…

— Ну, на поздних сроках это не удивительно, — заметил Бергер.

Блум пристально посмотрела на него, так что Бергер в конце концов пожал плечами и пояснил:

— Я на всякий случай старался следить за всеми фазами беременности. Вдруг ты решишь оставить ребенка.

Блум уставилась на него.

— Ты что, всерьез думал, что я избавлюсь от нее?

— Я не знал, что думать, — ответил Бергер. — Пытался воспринимать твое видео из аэропорта Брюсселя в позитивном ключе. Не всегда получалось. Но ты ведь сказала «все вместе».

— Все вместе?

— Да, ты сказала «А потом посмотрим, сможем ли мы встретиться снова, все вместе». Это и было моей единственной надеждой.

Блум отвернулась, принялась смотреть в окно. Они проезжали мимо озера Карлберг. На ивах вдоль берега уже появился желтый оттенок.

Оставшуюся часть пути они молчали. Бергер припарковался в самом конце улицы, перешел оживленное шоссе и отыскал нужную скамейку в парке.

На смуглом небритом мужчине было слишком большое пальто, наглухо застегнутое, предположительно, чтобы скрыть форму полицейского. Бергер присел рядом с ним.

— Ты прислал сообщение, — сказал Бергер.

Самир протянул ему папку со словами:

— Когда выяснилось точное время, кое-что появилось.

— Что появилось?

— Номер RUS 328 дважды засветился после часу ночи. Дорожная камера на выезде из района Акалладален. А потом на старой трассе E18 возле Хуммельста сорока пятью минутами позже. Наш фургон ни разу не превысил скорость, а потому не был зарегистрирован. Но тут все есть. Хотя лица водителя не разглядеть.

Самир постучал пальцами по папке, лежащей между ними на скамейке.

— Хуммельста — это где? — спросил Бергер.

— У границы с Вестманландом, — ответил Самир. — Не доезжая двадцать километров до Вестероса.

— А потом ничего?

— По другую сторону в сорока километрах от Вестероса, в местечке под названием Юханнисдаль, у нас в ту же ночь была активна камера. Но ты же знаешь, информация об активности камер является секретной.

— В моем нынешнем положении утечка информации вряд ли возможна, — ответил Бергер. — Что там произошло?

— Ничего, — сказал Самир. — Никакой картинки. И из самого Вестероса тоже ничего. Твой белый фургон съехал где-то между Хуммельста и Юханнисдаль. Больше ни на одну камеру он не попал.

— Какая-нибудь еще информация?

— Я прогнал номер RUS 328 по базе, — ответил Самир. — Пара штрафов, в основном за парковку в неположенном месте в Стокгольме. Дандерюд, Тэбю.

— Когда убираешь дома богачей, бывает нелегко припарковаться, — заметил Бергер.

— Еще пару раз зафиксировано превышение скорости, — кивнул Самир. — Один раз на шестьдесят шестой дороге недалеко от Сюрахаммара, это к северу от Вестероса. Ранним июльским вечером этого года.

— Дорога 66, — сказал Бергер. — Предполагаю, она отходит от трассы между Хуммельста и Юханнисдаль. Окей, спасибо, Самир. I owe you[8]. Это тоже здесь есть?

— Тут все, — Самир, криво улыбнувшись, стукнул по папке. — А ты это сделал?

Бергер встал, схватил папку, кисло улыбнулся.

— Сделал что? — спросил он.

— You only owe me the stories[9], — сказал Самир. — Автокран? Взлом?

— Ты действительно хочешь знать?

Самир пожал плечами, скорчил гримасу.

— Наверное, нет, — ответил он.

* * *

В подпольной квартире в районе Эстермальм Бергер и Блум встретились с временным сотрудником, взятым на лето. Они ощущали некоторое замешательство. Молодой человек, который приезжал в эллинг за зубными щетками, теперь был одет в белый костюм лаборанта. АО «Криминалист», куда Бергер и раньше обращался за помощью во время расследований, только дистанционно, как оказалось, состояло из двух юнцов, и их офис служил им заодно лабораторией. И парню, и девушке на вид нельзя было дать больше двадцати лет.

— Я забрал материал утром, — сказал парень, представившийся технологом Антоном Грёнлундом.

Его коллегу звали Анной Ульссон, она оказалась доктором криминалистики.

— Вы, вероятно, и сами понимаете, что получить результаты теста ДНК за пару часов невозможно, — сказала она, отводя взгляд от экрана компьютера и укоризненно глядя на Бергера.

— Хотя… — начал Грёнлунд и вдруг замолчал.

— Хотя? — повторил Бергер.

— Нам надо сначала перепроверить, — закатив глаза, сказала Анна.

— Просто скажите, что там, — попросил Бергер.

— Земля, — сказал Грёнлунд. — Особая почва. Образец 14H.

— И что это за образец, черт возьми? — вскричал Бергер.

— На одной из зубных щеток обнаружены следы почвы, — глубоко вздохнув, сказала Анна Ульссон.

— А что в ней особого?

— Тип почвы. Но результат еще предстоит подтвердить.

— И все-таки, что особенного в этом типе почвы?

— Похоже, в ней необычайно высокое содержание серы, — ответила Анна Ульссон.

— В свою очередь, это означает…?

— В Швеции таких почти нет. А вот, например, в Исландии — сколько угодно.

— В Исландии?