Свобода или смерть: трагикомическая фантазия (сборник)

Клавка — в струночку, лицо белей бумаги,
И глядит — не понимает ничего.
А кругом — все киномаги да завмаги,
Да заслуженные члены ВТО.

Что ни слово — Мастроянни да Феллини,

Что ни запись — Азнавур да Адамо!..
Так и сяк они крутили да финтили,
А на деле добивались одного:

«Клавочка, вам водочки

Или помидорчик?
Клавочка, позволите
Вас на разговорчик?»
Как сомы под сваями —
Вкруг твоей юбчонки
Крутятся да вертятся
Лысые мальчонки.

А снабженец Соломон Ароныч Лифшиц —

В дедероновом костюме цвета беж —
Обещал сообразить японский лифчик
И бесплатную поездку за рубеж.

Говорил ей, как он хаживал по Риму,

Как в Гонконге с моряками пировал…
Ой, глушили Клавку так, как глушат рыбу, —
Без пощады, чтобы враз и наповал!

«Клавочка, вам водочки

Или помидорчик?
Клавочка, позволите
Вас на разговорчик?»
Как сомы под сваями —
Вкруг твоей юбчонки
Крутятся да вертятся
Лысые мальчонки.

И сидел еще один лохматый гений,

Тот, которого «поймут через века», —
Он все плакал возле клавкиных коленей
И бессвязно материл Бондарчука.

Все просил и все искал какой-то «сути»,

Все грозился, что проучит целый свет,
А в конце вдруг объявил, что бабы — суки,
И немедленно отчалил в туалет.

«Клавочка, вам водочки

Или помидорчик?
Клавочка, позволите
Вас на разговорчик?»
Как сомы под сваями —
Вкруг твоей юбчонки
Крутятся да вертятся
Лысые мальчонки.

Ну а третий все развешивал флюиды

Да косил многозначительно зрачком,
Намекал, что, мол, знаком с самим Феллини, —
А по роже и не скажешь, что знаком.

Клавка мчится вкругаля, как чумовая,

Задыхаясь и шарахаясь от стен:
«Друг Сличенко», «сын Кобзона», «внук Чухрая»
И «свояченик самой Софи Лорен»!

«Клавочка, вам водочки

Или помидорчик?
Клавочка, позволите
Вас на разговорчик?»
Как сомы под сваями —
Вкруг твоей юбчонки
Крутятся да вертятся
Лысые мальчонки.

Клавка смотрит вопросительно и горько —

Ей не слышится, не дышится уже
В этом диком и цветном, как мотогонка,
Восхитительном и жутком кураже!..

Но опять шуршит под шинами дорога,

И мерцает дождевая колея…
Едет утречком на лекцию дуреха,
Ослепительная сверстница моя.

1973

Двор

Вечером мой двор угрюмо глух,
Смех и гомон здесь довольно редки —
Тайное правительство старух
Заседает в сумрачной беседке.

Он запуган, этот бедный двор,

Щелк замка — и тот, как щелк затвора.
Кто знавал старушечий террор,
Согласится — нет страшней террора.

Пропади ты, чертова дыра,

Царство кляуз, плесени и дуста! —
Но и в мрачной пропасти двора
Вспыхивают искры вольнодумства:

Якобинским флагом поутру

Возле той же старенькой беседки
Рвутся из прищепок на ветру
Трусики молоденькой соседки!

1974

Письмо Сергею Образцову