Свобода шамана

В первое лето службы наш батальон занимался прокладкой кабеля вокруг крупного города. Часто копать траншеи экскаватором было невозможно, так как на участках проходило много газовых и водопроводных труб, телефонных и других кабелей. Существовала (и, по-моему, сейчас бытует) поговорка: «два солдата из стройбата заменяют экскаватор». Тщательно, с оглядкой копать штыковой лопатой многометровые неглубокие траншеи никто в роте не любил… кроме меня. Сослуживцы приходили в неистовство от однообразной тяжелой физической работы, пытались от нее увильнуть, удивлялись и благодарили, когда я предлагал им пойти за меня в наряд по роте, по кухне, в караул, а сам ехал за них копать.

Меня привлекало именно длительное однообразие. На второй-третий день я сообразил, что можно много часов копать «лишь телом», а мыслями, душой «улететь» и от этой работы, и от сразу опостылевшей службы. Со стороны казалось, что солобон[61], не торопясь, добросовестно роет землю и полностью этим поглощен, а на самом деле я в воображении общался с родными и друзьями, мечтал, любил, строил планы, писал рассказы. «Возвращался» на свой участок лишь несколько раз в день, когда попадались особо «сложный» камень, особо «хитрое» сплетение проводов и труб и когда привозили обед. Так проходил-пролетал очередной день службы из моих 730, и перед сном я вычеркивал его в календарике.

Скоро офицеры, прапорщики и даже сержанты привыкли к моей «добросовестности», отправляли с суточным пайком (две булки хлеба и банка тушенки) на самые дальние участки, где меня никто не беспокоил. После первых конфликтов не беспокоили меня и старослужащие, которым казалось, что я работаю уникально тяжело и интенсивно. За час-полтора я тщательно размечал «шнуркой» (шпагатом) «траектории» траншей, и на участке оставалось лишь копающее тело. В перекурах, которые я устанавливал сам, варил молодую кукурузу с полей и немного «тряс»[62] сады окрестных деревушек. За лето поздоровел, успокоился после университетских приключений, приведших к отчислению, выстроил четкие планы на будущее, сочинил кучу уникальных писем знакомым женщинам и несколько посредственных стихов для советских журналов. В конце лета даже стал заучивать слова из англо-русского словаря и решать в уме задачи по аналитической геометрии. Когда в сентябре все траншеи были выкопаны, мне понадобилась неделя, чтобы психологически «вернуться» к суровой ротной действительности и как-то научиться нужной по работе на новом «объекте» специальности (кровельщик).

В феврале 2004-го, перечитывая записи разговоров с Шаманом, я долго размышлял, как это у него коптильня «сама строится моими действиями»[63]. Это помогло вспомнить, что и у меня летом 1977-го траншеи «сами копались моими действиями». Возможно, что я тогда находился в состоянии, близком к состоянию Шамана во время строительства. Все же должен отметить и разницу: Шаман вообще ни о чем не думает в это время, а я интенсивно мечтал. Шаман живет так добровольно сутками и годами (сам определяет ситуацию), моя же ситуация была вынужденной (адаптивной) и временной.

1998, 2000 Узоры времени

03.01.98

В некоторых рассказах Шамана временная последовательность событий нарушена. Например, муравьи начинают жить и действовать в его землянке[64] еще до того, как он ее построил. Мои замечания не смущают Шамана, он игнорирует их, или они его смешат. Он считает, что его рассказы вполне правильны, а моя концепция времени примитивна.

– Как это понимать: «обратная временная реакция»?

– Твоя наука[65] еще до этого не дошла.

– Может, ты объяснишь мне?

– Время окружает человека, как твои руки паука.

– Не понимаю.

– Люди думают, что сегодня они реагируют на вчерашнее.

– Правильно.

– Наполовину. Половина их реакций – на завтрашние события.

– Но человек не знает, что будет завтра.

– Умом не знает, а реакциями знает.

– То есть завтрашний день предопределен?

– Нет. Просто время окружает тебя сзади и спереди, справа и слева.

– Не понимаю. Я что, могу болеть сегодня от того, что съем завтра?

– Это – вряд ли. Редко. Тело не так чувствительно, как эмоции. Но ты можешь печалиться сегодня из-за завтрашних событий.

– Человек может чувствовать будущее?

– Чувства не подчинены социальному календарю.

– Не понимаю.

– Ты можешь годами не стареть: календарное время идет, а время чувств – нет. Ты можешь постареть на годы за дни: время чувств будет обгонять календарное. И ты можешь помолодеть, если время чувств идет назад, хотя календарь идет вперед.

– Но где логика?

– Если ты поймешь, что время кружится, то это очевидно.

– Как время кружится?

– Как метель.

– Ты все это всерьез?

– Говорю же, ваша наука[66] еще до этого не дошла.

– А откуда ты узнал?

– От тех существ, которые, по-твоему, не существуют.

– Человек может как-то повернуть свое время назад, помолодеть?

– Существует практика, но она тебе недоступна сегодня.

– Что за практика?

– Нужно глазами повернуть весь калейдоскоп восприятия.

– Но человек не может помнить все воспринятое.