Свобода шамана

Осенью 2000 года Шаман разобрал свою землянку и закрыл место кустарником с осыпей. Стало понятно, почему он строит землянки, а не домики.

В октябре Шаман жил у меня, выправлял документы, шил одежду и сутками играл в компьютерные игры. Он мог бы работать модельером уникальной по удобству и функциональности спортивной и рабочей одежды.

Однажды, когда мы пили чай, в гости зашел мой давний знакомый, считающий себя человеком творческим и неординарным. Он не был у меня несколько лет, что не помешало ему явиться, как всегда, без предупреждения. Шаман почти не обращал на него внимания, что «зацепило» знакомого, и он стал по своей привычке, ничего не зная о Шамане, советовать ему пересмотреть свою «пустую» жизнь. Шаман внимательно выслушал советы, еще более «зацепил» знакомого парадоксальными замечаниями и рефлексивной надстройкой и, в свою очередь, дал ему ряд рекомендаций. Зная, что без расспросов Шаман дает методические рекомендации только тем, кого считает больным, я был удивлен. По моим прикидкам Шаман не был в городе более пятнадцати лет, и он уверенно «лечил» современного человека. В его словах было настолько много того, что эвелны называют «сила слова», что мой нигилист выполнил после очень тщательно все рекомендации. Он изменился довольно быстро (за три-четыре месяца) и весьма неожиданно. Наверное, неожиданно и для себя самого.

– З.: И как же мне начать?

– Ш.: Начни с малого. Спланируй изменения.

– Тысячу раз я это делал, ничего дельного не планируется.

– Ты ни разу не выполнил ритуал[77]планирования.

– Может ты, о мудрейший, расскажешь мне сей древний ритуал.

– (Шаман не реагировал на иронию.) Прежде всего, сходи в баню и сделай себе аккуратную модную прическу.

– Это зачем?

– Потом купи себе модные хорошие туфли. Есть деньги?

– Есть-есть.

– Если денег нет сейчас, помой и почисть эти.

– Очень интере-е-есный ритуал!

– Купи себе хороший фирменный одеколон, ручку «Паркер» и хорошей, лучше финской, бумаги.

– О, ближе к делу.

– Чисто вытри стол, положи на него пачку бумаги и ручку «Паркер».

– Ну, вы совсем утрируете.

– Надень новые туфли, глаженые брюки, свежую рубашку, сбрызни новую прическу одеколоном, выключи телефон, убери часы и сядь за стол не менее чем на полтора часа.

– Это действительно ритуал. Вы не смеетесь?

– Возьми из пачки лист и напиши на нем «Паркером» сверху «Планирование реальных действий».

– Вы смеетесь.

– Через две минуты тебе захочется вскочить и побежать по своим неотложным делам. Продолжай сидеть и думать о линии своей жизни.

– Что это даст?

– Еще через две минуты тебе захочется записать твои творческие озарения. Отбрось их, как и предыдущую суету. Продолжай сидеть и думать о линии своей жизни.

– Что мне думать о линии жизни?

– Еще через две минуты ты поймаешь себя на том, что думаешь о посторонних вещах. Отбрось и эти мысли. Продолжай сидеть и думать о линии своей жизни.

– И что это даст?

– Несколько раз тебе придется отбрасывать посторонние мысли и спокойно возвращаться к мыслям о линии жизни.

– Так что это даст?

– Ты когда-нибудь делал так?

– Нет.

– Эта новая для тебя практика – начало культурного действия планирования.

29.10.00

Когда знакомый ушел «в баню», я спросил Шамана:

– Ты считаешь, что он больной?

– Это – больше по твоей части. Сейчас он – социопат. Но у него есть воля.

– Как ты это увидел?

– Приучайся и ты под слоем случайного и мелкого видеть существенное в человеке.

– Почему именно две минуты на мысли?

– Ты же рассказывал мне про свои опыты о произвольном усилии[78].

– Твои рекомендации похожи на методики Гурджиева.

– Я сам – Гурджиев (Шаман захохотал.)

– То есть ты – как Гурджиев? (Хохочем вместе.)

07.10.00

Октябрь теплый, но Шаман говорит, что зима будет холодная. Еще идет дождик, снег выпадал два раза и стаял. Мы шли дворами улицы Шандора Шимича, когда нас необычно окликнули: «Эй, старые!» Оклик меня удивил. Никто из незнакомых не дает моих лет, а определить возраст сильного жилистого Шамана, да еще в темноте, практически невозможно.

Подбежали три крупных молодых человека и стали требовать деньги («лавэ» на их сленге). Не страшно. Мои друзья юности куда круче. Шаман сказал им, куда идти, и звякнул своей сантехнической сумкой. Увы, «не понимающим советов нельзя помочь[79]». Один из них замахнулся на Шамана и получил страшный удар разводным ключом по уху. Он поднес руки к голове и молча упал лицом вперед. Все происходило в полной пронзительной тишине. Даже собаки вдалеке перестали лаять. Тишину нарушил топот одного из убегавших бандитов. Потом я услышал снизу голос третьего: «Не бей! Не бей!» Однако Шаман размахнулся вновь, и я сморщился от страшного хруста разбиваемых зубов. Бандит всхлипнул и затих.