Свобода шамана

– Почему вы занялись этой темой?

– На Севере много людей, которые живут мечтой о переезде. Накопим денег, купим квартиру, создадим условия и переедем. Бывает, до пятидесяти считают, что они еще не живут, а только готовятся жить. Молодость проходит, зрелость.

– Про Кастанеду – это был пиаровский ход для раскрутки книги, или вас действительно так назвали?

– Впервые так назвали журналисты «Огонька», где публиковали отрывки из книги. Думаю, что сравнили, чтобы определить жанр. И это сравнение, на мой взгляд, лобовой ход, мешающий настоящему пониманию. У нас совершенно разные концепции мира, разное отношение.

– Меня в книге «зацепило» место, где Шаман говорит о значении бубна: «Большинство болезней происходит из-за рассинхронизации человека с его миром. Танец и песни с бубном помогают человеку снова синхронизироваться».

– С бубном все гораздо сложнее. Бубен можно купить и в Москве, но это будет просто барабан. Когда настоящий шаман готовит бубен, он делает его с привязанностью к той местности, где собирается работать. На бубен накладывается карта местности и карта звездного неба. Когда неба не видно, то шаман все равно видит его на своем бубне. Образное мышление. Он может держать по бубну, то есть по звездному небу, направление, предсказывать погоду.

– А охота на оленя с точки зрения чувства ритма?

– Человек бежит ритмично, а олень – рванет изо всех сил, пробежит немного и остановится. Поэтому выдыхается гораздо быстрее, чем человек, который бежит равномерно и держит дыхание. Древний охотник не выносливее, не быстрее, а просто ритмичнее.

– Вы можете загнать оленя?

– У меня другое мировоззрение. Я не охочусь. Если, конечно, вопрос жизни и смерти встанет, то, наверное.

– Вы не до конца ответили на мой вопрос: что изменилось в вашей жизни после общения с Шаманом?

– Стал спокойнее. Мне давние знакомые говорят, что вроде как моложе стал. Это трудно связать и объяснить. Сменились приоритеты.

– Какие сейчас приоритеты?

– Стали появляться и другие мысли. Например, у нас много борются за права меньшинств, женщин, угнетенных народов или обделенных людей. Я думаю, что в конституциях будущего должны быть четко прописаны права минералов, растений, животных. То, что мы делаем сегодня, – произвол. Окружающая среда абсолютно бесправна по отношению к нам.

– А кто будет следить за соблюдением этих прав, если за правами человека не очень-то следят?

– Вообще-то природа следит сама. Если человек ведет себя негармонично, он быстро разрушается. Это показывает, что окружающий мир следит за своими правами. Ты его разрушаешь, он тебя разрушает. Ты его бережешь, он тебя бережет.

– Шаман – сегодня тема конъюнктурная. Вы думали об этом, когда писали?

– Да я живу далеко, чего я буду думать об этом.

– Каково было отношение Шамана к тому, что вы пишете книгу о нем?

– Ему все равно. Лишь бы на него прямого указания не было. Да и мне тоже. Я начал это в середине девяностых, а сегодня – 2004-й. Какая конъюнктура? Я вообще-то участвовал в выборах и губернаторов, и депутатов Госдумы, и даже еще депутатов последнего Верховного Совета. Насчет пиара и конъюнктуры соображаю. Если бы я хотел сделать конъюнктуру, то сделал бы.

– В моем представлении шаман – это не только тот человек, который лечит. Шаман – может быть синонимом слова колдун. То есть тот, который держит и берет на себя всю духовную жизнь своего племени.

– Шаманизм – наиболее древняя из известных нам форм религиозности. Потом религии развивались и приобрели что-то новое по сравнению с шаманизмом. Но в то же время по религиям идет такое разделение мира: вы – неверные, а мы – правильные. Шаманизм был интегральным учением, объединяющим все, а религии усилили частное, но потеряли общее.

Для меня Шаман – это человек, который это общее держит, понимает, живет в этом.

– Что Шаман думает про отношения мужчины и женщины? Вы в книге ему задаете вопрос: «Где твоя любимая женщина?», он отвечает: «Она со мной». Поясните это.