Свобода совести

Такое положение дел не устроило делегатов Поместного собора РПЦ (1917-1918), восстановившего в ней патриаршую форму правления, что стало возможным только после падения в России монархии. Обращения Поместного собора чётко продемонстрировали намерение церкви воспользоваться теми перспективами, которые открывала обретаемая религиозная свобода (Временное правительство предложило Собору разработать законопроект о «порядке свободного самоуправления Русской Церкви»), но при этом сохранить для православия статус главной, возвышающейся над всеми остальными, религии страны. Не была готова РПЦ допустить религиозное самоопределение с четырнадцатилетнего возраста и добровольность изучения Закона Божьего.

Со своей стороны, правительство очевидным образом обозначило намерение создать в России светское государство, о чем достаточно откровенно заявил премьер-министр А. Ф. Керенский на встрече с делегацией Поместного собора 11 октября 1917 г.: «предоставляя церкви полную свободу в её внутренней жизни, правительство не может не порвать тех пут, которые мешают новому строю стать внеконфессиональным». Трудно сказать, какое именно разрешение получила бы обозначившаяся церковно-государственная коллизия. Случившийся 25 октября 1917 г. большевистский переворот сделал её абсолютно неактуальной, переведя весь комплекс вопросов, связанных со свободой совести и вероисповедания, государственноконфессиональными отношениями в совершенно иную систему координат.

Глава 10. Государство и религиозные организации в СССР

Прежде чем перейти к рассмотрению политики советской власти в отношении религиозных организаций необходимо рассмотреть взгляды К. Маркса (1818-1883), Ф. Энгельса (1820-1895), В. И. Ленина (1870-1924), И. В. Сталина (1879-1953) на проблему свободы совести, поскольку в рассматриваемый период именно они считались теоретической основой партийной и государственной политики в религиозном вопросе.

В том, что с религией необходимо бороться, Маркс и Энгельс никогда не сомневались. «Мы раз и навсегда объявили войну ... религии и религиозным представлениям», — писал Энгельс ещё в самом начале своей деятельности. Эта «война» рассматривалась в качестве составной части процесса борьбы против «старого мира», отражением которого, по их мнению, религия и являлась. «Религия будет исчезать в той мере, в какой будет развиваться социализм»,—подчёркивал Маркс. Они вполне одобряли меры Парижской коммуны 1871 г. в отношении религиозных конгрегаций, в частности национализацию их собственности. Маркс, характеризуя мероприятия Коммуны, говорил о том, что она стремилась «сломать орудие духовного угнетения, “силу попов”, путём отделения церкви от государства и экспроприации всех церквей, поскольку они были корпорациями, владевшими имуществом».

Вместе с тем Маркс и Энгельс никогда не призывали к законодательному запрету религии. «Насильственные меры против религии бессмысленны» (Маркс), «преследования — наилучшее средство укрепить нежелательные убеждения!.. Единственная услуга, которую в наше время ещё можно оказать богу — это провозгласить атеизм принудительным символом веры» (Энгельс).

232

Маркса и Энгельса можно считать сторонниками модели жёсткого отделения церкви от государства. Анализируя проект программы германских социал-демократов, Энгельс писал: «Полное отделение церкви от государства. Ко всем религиозным обществам государство относится как к частным объединениям. Они лишаются всякой поддержки из государственных средств и всякого влияния на государственные школы. (Ведь нельзя же запретить им создавать собственные школы на собственные средства и преподавать там свой вздор)». Маркс в работе «Критика Готской программы» писал следующее: «Буржуазная “свобода совести” не представляет собой ничего большего, как терпимость ко всем возможным видам религиозной свободы совести, а она, рабочая партия, наоборот, стремится освободить совесть от религиозного дурмана».

Маркс и Энгельс рассматривали отделение церкви от государства в качестве ближайшей перспективы. Гарантии свободы совести, способы её обеспечения — все это казалось им малосущественным и не заслуживающим серьёзного внимания по сравнению с решением грандиозной задачи освобождения рабочего класса от угнетения.

Абсолютизируя социальные аспекты религиозного феномена,

В. И. Ленин считал его прежде всего выразителем тех или иных жизненных условий, указывая, что «религия порождается в низах народных масс невежеством, забитостью и нелепой дикостью капиталистических отношений», а «гнёт религии над человечеством есть лишь продукт и отражение экономического гнёта внутри общества».