Свобода совести

и внутри страны наблюдалась прямая преемственность. Примером может служить «рекомендация» о вступлении РПЦ во Всемирный совет церквей (ВСЦ) в 1961 г. Конечно, данная акция не была исключительно государственной инициативой, но что именно делегация Московской патриархии должна и чего не должна делать в ВСЦ, определялось чиновниками из Совета по делам РПЦ. Так, указывалось, что необходимо «срывать ... попытки реакционных сил направить ВСЦ на путь идеологической борьбы против стран социалистического лагеря ... давать правдивую информацию о жизни советского народа и о положении церкви в СССР». В результате, как отмечает Г. Панков, делегаты РПЦ периодически выступали с опровержениями и протестами в тех случаях, когда поднимался вопрос о нарушении в СССР религиозных свобод.

Количественные результаты «хрущёвских гонений» таковы. Число официально зарегистрированных религиозных организаций в период с 1955 по 1964 г. сократилось с 18452 до 11996, причём православных с 13376 до 7873, то есть почти вдвое. По данным Д. В. Поспеловского, количество православных монастырей за «хрущёвское десятилетие» уменьшилось с 90 до 18. Как отмечает М. Смирнов, по религиозным мотивам с 1961 по 1964 г. было осуждено 1234 человека. Но необходимо отметить, что в отличие от 20-х-30-х гг. священнослужителей всё-таки не расстреливали.

Следующая эпоха в жизни Советского государства (1964-1985), обычно связываемая с именем Л. И. Брежнева, оказалась несколько более благоприятной для религиозных организаций, чем предшествующая, хотя ни о каком даже отдалённом приближении к международным стандартам свободы совести говорить не приходится. Тем не менее вскоре после прихода Брежнева к власти главный идеолог антирелигиозной кампании JI. Ф. Ильичёв был снят с поста секретаря ЦК КПСС, а тон её резко снижен. Сама пропаганда всё чаще стала именоваться не «антирелигиозной», а «атеистической». Рассуждения о верующих как потенциальных противниках социализма встречались всё реже, и в основном в провинциальных изданиях. Стало возможным говорить о том, что религия является не только «пережитком прошлого», но и при социализме, даже «развитом», имеются явления, способствующие сохранению и даже воспроизводству религиозности. В январе 1965 г. Президиум Верховного Совета СССР принял постановление «О некоторых фактах нарушения социалистической законности в отношении верующих», способствовавшее возвращению из мест лишения свободы духовенства и верующих, осуждённых за нарушение «советского законодательства о культах».

250

К числу положительных явлений следует отнести Указ Президиума Верховного Совета РСФСР о внесении изменений и дополнений в постановление 1929 г. «О религиозных объединениях» (1975). Одно из наиболее существенных изменений состояло в замене формулировки о полном отсутствии у религиозных объединений прав юридического лица на положение о праве приобретения ими «церковной утвари, предметов религиозного культа, транспортных средств ... в установленном законом порядке». Начиная с 1943 г. такое право предоставлялось административно, теперь же оно было введено в законодательную систему.

Принятая в 1977 г. «брежневская» Конституция СССР, пришедшая на смену «сталинской» Конституции 1936 г., внесла новые акценты в официальную советскую трактовку понятия «свобода совести». Ст. 52 гласила: «Гражданам СССР гарантируется свобода совести, то есть право исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, отправлять религиозные культы или вести атеистическую пропаганду. Возбуждение вражды и ненависти в связи с религиозными верованиями запрещается. Церковь в СССР отделена от государства и школа —от церкви».

Новации заключались во внесении в текст слова «гарантируется», замене понятия «антирелигиозная пропаганда» на «атеистическая пропаганда», появлении пассажа относительно запрета возбуждения «вражды и ненависти».

Сложнее оценить факт образования в 1965 г., после слияния Совета по делам РПЦ и Совета по делам религиозных культов Совета по делам религий при Совмине СССР (СДР). С одной стороны, положение о Совете по делам религий было опубликовано в открытой печати, в отличие от преимущественно тайных инструкций о задачах предшествующих Советов и иного рода распоряжений, которыми власти могли руководствоваться, не утруждая себя знакомством с их содержанием верующих и духовенства. Передача в руки СДР (в 1975 г.) вопроса о регистрации религиозных объединений, до того находившегося в сфере компетенции местных властей, в какой-то степени ограничила провинциальные антирелигиозные инициативы. С другой стороны, процедура открытия молитвенного здания стала бюрократически более сложной; сроки рассмотрения ходатайств верующих не были определены, да и жаловаться на закрытие храма можно было теперь в ту же инстанцию, которая его и осуществила — то есть СДР.

Официально в задачу СДР прежде всего входили контроль за соблюдением Конституции СССР и Декрета 1918 г. «Об отделении церкви от государства», изучение и обобщение практики применения

251