Свобода совести

законодательства о культах, информирование правительства СССР о деятельности религиозных организаций, содействие им в осуществлении международных связей, принятие решения о их регистрации. Это позволило председателю СДР В. А. Куроедову в книге «Религия и церковь в Советском государстве» (М., 1981) утверждать: «В решении всех вопросов внутрицерковной жизни религиозные центры действуют совершенно самостоятельно, в полном соответствии с принципом отделения церкви от государства». Однако Куроедов предпочёл умолчать о том, что в изменённой (1975 г.) редакции постановления «О религиозных объединениях» присутствовала и такая статья: «Религиозные общества ... могут созывать религиозные съезды и совещания только по разрешению в каждом отдельном случае Совета по делам религий при Совете Министров СССР».

В реальной жизни регулирование СДР деятельности религиозных организаций выходило далеко за пределы выдачи разрешений на созыв съездов. Отчитываясь перед ЦК КПСС (1975), СДР сообщал о том, что им разработана «чёткая и широкая система воспитания епископата, а через него и рядового духовенства, в политическом плане», уделяется «неослабное внимание вопросам контроля и усиления своего влияния на подбор и расстановку кадров профессорско-преподавательского состава духовных школ ... проведению определённой работы по снижению их религиозной активности». Конечная цель партии, периодически напоминавшей о необходимости усиления атеистической работы (последний раз в 1986 г.), оставалась неизменной — полное преодоление «религиозных предрассудков», и СДР по мере сил трудился и над выполнением этой задачи. В том же рапорте СДР, не предназначенном, естественно, для публикации в прессе, отмечалось, что уполномоченные «постоянно учитывают ... особенности, состав и деятельность служителей культа, стремятся ограничить, нейтрализовать их влияние на верующих».

Нейтрализация в основном сводилась к заурядному администрированию. СДР докладывал ЦК КПСС о проведённой «значительной работе по сокращению сети монастырей» (1970), всеми силами старался не допустить регистрации новых религиозных объединений и использовать малейшие основания для снятия с регистрации функционирующих. Число их неуклонно сокращалось, хотя и не такими быстрыми темпами, как в хрущёвский период.

Под давлением государства, а иногда и просто под действием инстинкта самосохранения религиозные объединения должны были периодически, подчеркивая свою лояльность и иллюстрируя тезис о «морально-политическом единстве советского общества», рассыпаться в заверениях о «любви» к советской власти и «лично товарищу

252

JI. И. Брежневу». Вот что говорилось в телеграмме, отправленной на его имя участниками 42 Всесоюзного съезда Евангельских христиан-баптистов (1979): «Выражаем Вам и в Вашем лице Советскому правительству сердечную благодарность за неустанный труд и заботу о дальнейшем благосостоянии народов нашей страны... ».

Однако такими декларациями дело не ограничивалось. Религиозные организации продолжали активно использоваться государством в пропагандистских целях. При этом иудейские религиозные лидеры должны были периодически «гневно клеймить» «сионистов» и «израильских агрессоров», мусульманские — выражать признательность «за принципиальную позицию Советского государства, неизменно стоящего на стороне арабских народов в их справедливой борьбе против империализма, сионизма и неоколониализма» (резолюция Конференции мусульман СССР, 1979 г.). Когда в марте 1983 г. президент США Р. Рейган на съезде американских евангелистов объявил СССР «империей зла», «давать отпор» пришлось Патриарху Пимену, открытое письмо которого немедленно было опубликовано на страницах «Известий».

Периодически лидеры всех крупных религиозных организаций СССР выступали инициаторами созыва международных миротворческих форумов. Крупнейшие из них собирались в Москве и носили сходные названия: «Религиозные деятели за прочный мир, разоружение и справедливые отношения между народами» (1977) и «Религиозные деятели за спасение священного дара жизни от ядерной катастрофы» (1981). На этих форумах принимались заранее согласованные с советскими властными органами резолюции с поддержкой «миролюбивой внешнеполитической линии СССР» и осуждением «противников разрядки».