Свобода совести

Все эти рассуждения служат в первую очередь для того, чтобы под видом отстаивания «самобытности» России и иных стран осуществить такие мероприятия, как придание РПЦ особого статуса, преподавание в государственных школах «религиозно ориентированных дисциплин», ограничение возможности деятельности «нетрадиционных» конфессий. Думается, это лишь программа-минимум. Ко-

281

нечно, Всеобщая декларация прав человека, провозглашающая право иметь, свободно менять, распространять религию и убеждения, а также иные международные документы, гарантирующие данные права, представляются митрополиту Кириллу досадной помехой.

В «Основах социальной концепции РПЦ» присутствуют несколько иные, чем в выступлениях митрополита Кирилла, формулировки, но суть дела от этого не меняется. С горечью констатируется, что «по мере секуляризации высокие принципы неотчуждаемых прав человека превратились в понятие о правах индивидуума вне его связи с Богом», а церковь «не может положительно воспринимать такое устроение миропорядка, при котором в центр всего ставится помрачённая грехом человеческая личность».

Несомненно, РПЦ, как и другие структуры, действующие в обществе, провозглашающем приверженность демократии, имеет полное право на выражение и отстаивание своей точки зрения. В то же время следовало бы помнить, что это право существует у неё вследствие закрепления в Конституции, других актах того самого «западного» стандарта в области прав человека, подвергаемого столь жёсткой критике. Напротив, в то время, когда на государственном уровне провозглашались и поддерживались приоритет общих интересов над частными, самоограничение перед земным успехом, которые митрополит Кирилл считает столь важным элементом восточнохристианской цивилизации, права человека, и в том числе религиозная свобода, растаптывались весьма решительно. Думается, что если бы даже не в сталинские, а в брежневские времена РПЦ попробовала заявить о праве христиан на мирное гражданское неповиновение в том случае, «если власть принуждает православных верующих к отступлению от Христа и его Церкви, а также к греховным, душевредным деяниям», как это сделано в «Основах социальной концепции», то все причастные к подготовке подобного текста в лучшем случае лишились бы занимаемых постов, а в худшем — отправились бы в места не столь отдалённые.

Не следовало бы забывать и том, что Конституция РФ провозглашает человека, его права и свободы высшей ценностью, возлагая их охрану на государство, намерение «соработничать» с которым постоянно выражает РПЦ. В данной связи хотелось бы привести мнение бывшего Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации О. О. Миронова, с которым мы полностью солидарны: «на нынешнем этапе перед Россией отчётливо стоит вопрос о выборе своего места в Европе и мире. Либо это возврат к старым методам, идеалам и ценностям, авторитарным и тоталитарным моделям под лозунгом “российской самобытности” и специфических национальных

282

особенностей. Это путь, как показывает опыт XX столетия, ведущий в тупик, к ухудшению условий жизни народа и самоизоляции. Либо — безоговорочный курс на вхождение в Европу, адаптация к демократическим идеалам и ценностям, ставящим во главу угла права и свободы человека».

Совершенно отличное от РПЦ отношение к принципу свободы совести демонстрирует увидевший свет в конце 2003 г. документ под названием: «Социальная позиция протестантских церквей России». Он был подготовлен в соответствии с решением Консультативного совета глав протестантских церквей, в который входят Евразийская Федерация союзов Евангельских Христиан-баптистов стран Содружества, Евро-Азиатское отделение Церкви Христиан Адвентистов Седьмого дня, Российский Объединенный союз Христиан Веры Евангельской, Российский Союз Евангельских Христиан-баптистов и Союз Христиан Веры Евангельской Пятидесятников России.

В документе подчёркнуто, что «В центре всего находится человек—образ и подобие Божие —со своими способностями, правами и ответственностью, нуждами и заботами». Таким образом, делая акцент, в отличие от «Основ социальной концепции РПЦ», на достоинстве человеческой личности, а не на её «помрачении грехом», российские протестанты вполне логично приходят к выводу о необходимости всемерной защиты её прав и свобод. Если в «Основах социальной концепции РПЦ» «нравственный смысл существования государства» видится в использовании силы «для ограничения зла и поддержки добра», что не исключает возможности абсолютно неправового толкования данной идеи, то в протестантском документе задача государства сформулирована более чётко — «охрана прав граждан». К их числу относится прежде всего свобода совести, которая должна быть не только гарантирована всем, но и надежно защищена государством.