Свобода совести

В определении Юбилейного Архиерейского собора «за инослав-ными христианами» признается лишь «право на свидетельство и религиозное образование среди групп населения, традиционно к ним принадлежащих», и отрицается возможность «всякой деструктивной

279

миссионерской деятельности <ч*кт». Отею м < н> и. нерпмпм реакции на учреждение РКЦ в 2002 г. епархий имеет ниш т п.скнх адмипи стратур, постоянные обвинения католиков и ведении прозелитиче-ской деятельности.

Таким образом, РПЦ не отрицает права приверженцев других конфессий, действующих на территории РФ, иметь религиозные убеждения. Поскольку в различных церковных документах часто упоминаются неверующие, то очевидно признаётся и право не иметь религиозных убеждений. Право же менять свои убеждения, а неправославных религиозных организаций — и распространять их, что также является неотъемлемой частью свободы совести, признаётся лишь с большими ограничениями.

В «Основах социальной концепции РПЦ», принятой в 2000 г., принцип свободы совести получает, в отличие от недавнего прошлого, преимущественно негативную оценку. Его появление и утверждение рассматривается как свидетельство утраты обществом «религиозных целей и ценностей ... массовой апостасии и фактической индифферентности к делу Церкви и к победе над грехом». Пользу данного принципа авторы «Основ» видят только в том, что он позволяет церкви иметь «легальный статус в секулярном государстве и независимость от инаковерующих или неверующих слоёв общества». Остаётся лишь догадываться, о какой «свободе совести» РПЦ поведёт речь в том случае, если сочтёт тенденцию к обретению обществом «религиозных целей и ценностей» достаточно очевидной.

Разумеется, в православном спектре присутствуют и иные точки зрения, но они, за редким исключением (игумен Вениамин [Новик], последовательно отстаивающий тезис о невозможности ограничения свободы в области веры, источником которой является Бог), отмечены ещё большим отрицанием свободы совести. Протоиерей Д. Смирнов, ныне являющийся председателем синодального отдела по взаимодействию с силовыми структурами в эфире радио «Радонеж» от 17 сентября 2001 г. предложил такие методы борьбы с НРД: «... Или, например, секта. Ну, пришло, скажем, восемьсот человек и разогнало секту!» А такая национал-православная структура, как «Чёрная сотня» предлагает запретить деятельность «сект», пропаганду язычества, атеизма и иудаизма, въезд в страну иностранных проповедников.

Столь ограниченное (если говорить о священноначалии РПЦ) признание свободы совести является прямым следствием критичного, если не прямо негативного отношения к правам и свободам человека в том виде, как они зафиксированы в международных правовых документах. Д. Е. Фурман и К. Каариайнен, исследуя ценност

280

ные ориентации различных групп российской элиты (экономической, политической и др.), обнаружили, что «элита РПЦ» — «самая недемократическая из всех групп элиты». 15% её представителей считают неважной и совершенно неважной защиту свободы слова, что выше, чем у любой другой группы. Элита РПЦ оказывается единственной элитарной группой, предпочитающей равенство свободе. В «элите РПЦ» наибольший (37%) процент уверенных в том, что «демократия—не для России», и наименьший (15%) процент тех, кто полагает возможным утверждение в России демократии после переходного периода, тогда как в «политической элите» с этим тезисом согласно 57% опрошенных, а в «элите СМИ» — 64%.

Отражая господствующие в умах «элиты РПЦ» представления, митрополит Кирилл в ряде своих выступлений критикует «либеральное понятие о правах индивидуума вне его связи с Богом и вне понятия греха». По его мнению, такой либерализм характерен для западной «цивилизационной модели», где индивидуальные свободы провозглашаются высшей ценностью, и неприменим к другим моделям, в частности восточнохристианской, для которой характерны иные черты — первенство духовного перед материальным, общих интересов перед частными. Констатируя присутствие ценностей восточнохристианской цивилизации и в иных «цивилизационных моделях», митрополит Кирилл считает, что действующий международный стандарт в области прав человека, основанный на западной модели и зафиксированный во Всеобщей декларации прав человека, неприменим к внутренней жизни очень многих стран, в том числе и России.

Призывая правительство России и других православных стран представить своё видение проблемы и начать дискуссию, митрополит Кирилл признаёт эффективность «западного стандарта» в области международных отношений. Применительно же к внутренней жизни стран, относящихся к незападной «цивилизационной модели», он считает оптимальной ситуацию, «при которой либеральный стандарт не подавляет национального законодательства, но способствует разнообразному и свободному развитию государств и обществ в таких областях, как взаимоотношения государства и религии, образование, культура, нравственность... ».