Свобода выбора

– А на барже, на арбузах. Пока Тепан Гнатыч не видел я и подбрасывал. Очень уж я цирк люблю. По канату у меня ходить не получится, тяжёл слишком, – при этих словах парня обе девушки заулыбались, видно, представив увальня Оньку на канате. А тот продолжал: – Фокусы показывать, тоже не получится. Руки у меня слишком большие и неуклюжие. Укротителем – львов-то на барже где взять? Вот я арбузы и подбрасывал.

– Артист, а ему тринклер заводить поручили! – усмехнулась Тоша и спросила: – Много-то арбузов разбил? И как подбрасывал? Они-то без ручки.

– А ручку-то я так – раз и есть, – Онька показал, как он рукой пробивал кожуру арбуза, делая тот похожим на гирю, ну и арбузы разбивал. Как же без этого? Труднее всего научиться было на шею ловить, несколько о голову разбил. Вдребезги!

– Голову?! – делано изумилась Тоша, Онька солидно ответил:

– Да не, арбуз.

– А те, что продырявил, делая из них гири? Куда дел? Гнатыч, наверное, не доволен был, что товар портишь? – поинтересовалась Атиша.

– Дык съедал, чтоб не заметили, что продырявил.

– И много? – улыбнулась Атиша.

– Один раз – семь штук.

– О-о-о! – восторженно протянула Тоша. – На какие жертвы не пойдёшь из любви к цирку! Вот, настоящий богатырь – семь арбузов за раз!

Тоша, обращаясь к Гутлибу, восторженно закатила глаза. Директор цирка кивнул и поинтересовался:

– А борьба? Это не арбузы есть. Тут надо…

– Это я беру на себя, натаскаю, – похлопал Тоша Онима по плечу, тот аж присел и сделал движение, словно собрался броситься наутёк. Движение парня не укрылось от Гутлиба, тот только хмыкнул, вспомнив, как Тоша валяла Фила (правда директор цирка видел только финал этого действа, но и это его впечатлило).

Выступлений Атиша и Атоша не прекратили, а тёмненькой девушке добавилось забот – она обучала и тренировала Онима. Тот оказался очень прилежным учеником, может ещё и потому, что боялся девушку до судорог.

Лёша Ареньев был счастлив, он виделся с Атищей каждый день. Она с сестрой перебрались в домик по соседству и теперь гуляли каждый вечер. Гуляли втроём, но присутствие Атоши Ареньева не раздражало, Атиша не позволяла никаких вольностей, только держала Лёшу за руку, но ему и этого хватало для счастья, а когда девушка позволила поцеловать себя в щёчку, Лёша был на седьмом небе от счастья. Гуляли втроём, девушки принимали предложенные руки и так и ходили – Лёша посредине, Атиша – справа, Атоша – слева. Сослуживцы пытались шутить по этому поводу. Не всегда удачно, нескольких даже пришлось вызвать на дуэль, но они от дуэли отказались, даже извинились. Лёша не знал, что этих шутников поздно вечером встретила Атоша, прижала в углу и рассказала, что она с ними сделает, если с Ареньевым что-то случится. Больше шуток не было, никто не хотел ходить с синяками, полученными только за слова, что Атоше показались оскорбительными.

Паспорта обе девушки себе выправили без проблем, так как за них похлопотал очень уважаемый в городе человек – меценат и энтузиаст авиаплавания, а самое главное, мультимиллионер Дробский. А случилось это после одного разговора и случая на лётном поле. Атоша и Ареньев сидели под крылом «шорха» и обсуждали тонкости пилотирования этого летательного аппарата. К ним сзади неслышно подошли Шиморский и ещё один господин в сюртуке и котелке. Как им казалось, неслышно подошли, неслышно для Ареньева, Тоша их услышала давно.

– Если разогнать аэроплан, а потом резко уйти вверх, заваливая его назад, то можно сделать петлю и снова перейти в горизонтальный полёт, мощности двигателя для такого манёвра хватит, – говорила Тоша, Ареньев попробовал возразить:

– Такой манёвр невозможен, как же пилот удержится на своём месте?

– Привяжется, а карманы застегнёт, чтоб ничего не вывалилось, или оставит их содержимое на земле, кстати, если привязаться, то много подобных манёвров можно сделать, – засмеялась Тоша, но закончила фразу вполне серьёзно.

– Молодой человек, простите, сударыня, а вы сможете совершить подобный манёвр? – обратился к Тоше человек в котелке, девушка пожала плечами:

– Запросто. Да хоть сейчас.

– Тоша! Это безумие! – попытался отговорить девушку Ареньев, того же мнения был и Зимин, увидевший этого господина и поспешивший к «шорху» поручика.

– Если я разобьюсь, купите для полка новый «шорх», – обратилась к господину Тоша, тот, молча, кивнул. Подготовка была недолгой, девушка демонстративно привязалась к сиденью и его спинке, и аэроплан, пилотируемый Тошей, взлетел.

Выполнив несколько крутых разворотов, словно проверяя крепость ремней, Тоша перевела аэроплан в горизонтальный полёт. Набрав нужную скорость, девушка резко потянула ручку управления на себя. «Шорх» послушно пошёл вверх.