Свобода выбора фатальна

Перед смертью Мамонов написал ему одну строчку, очень странные слова, всего шесть слов по электронной почте: «Прости, старый друг, твой навсегда Юрка». Никому из коллег Брагин об это не рассказал. Почему? Многие из недругов, да и друзей-приятелей могли бы расценить эти слова по-своему и не так. Как форму выстраданного извинения-прощения за то, что будущий самоубийца переживает за то, что увел у более достойного регалии членкора, обыграл того с помощью лихих и ушлых людишек, под дуду которых обречен теперь плясать до гроба. Брагин твердо знал, что не за что другу было просить у него прощения – неужто только за то, что решился нажать на курок без дружеского совета плюнуть на все козни и вызовы жестокого мира?.. Мистика гибели Юрки, с точки зрения Брагина, заключалась в том, что от действа наркомафии или просто мафии должен был погибнуть ключевой партнер Брагина, профессор Виктор Михайлович, действительно израсходовав весь свой запас жизненных сил на сына, дочь и спятившую жену, – а судьба его надолго обрекла на больничную койку, но выстрелила в Мамонова… Бывают такие недоразумения, когда вместо одних гибнут другие, словно взвалив на себя тяготы первых…

В столовой, где Брагина и отсутствующую пока Леру – как опоздавших на конференцию – определили за один столик к такому же опоздавшему пожилому незнакомому мужчине, витал гул ожидания последних новостей, хороших и плохих. Любимая старинная шутка устроителей конференции – какую новость хотите услышать первой, плохую или хорошую? – была всем давно знакома. И сказитель этих новостей за четверть века с гаком был один и тот же – душка-профессор, бессменный председатель оргкомитета, ветеран большого спорта и большой науки, бывший чемпион и бывший заведующий кафедрой в одном лице. Подоплека подначки обычно такой – все равно никаких добрых новостей не будет, хоть начинай сначала с «хорошей», хоть с «плохой» вести. В столовой санатория, где собрались на завтрак участники конференции, Брагин от радостно приветствовавших его коллег сначала услышал первую утреннюю «плохую» новость из уст старого своего знакомца-ветерана. Суть ее в следующем: есть проблемы с местами проведения пленарных и секционных заседаний конференции в роскошном киноконцертном зале чуть ли не на пару тысяч мест. Там и условия соответствующие, и оргтехника самая современная, там и синхронный перевод в сети обеспечен, и так далее. Но дирекция санатория заломила такую бешенную цену за аренду этого «дорогущего» зала, что оргкомитет вынужден был в конце заседаний первого дня пойти на попятную: все вечерние демонстрации с секционными заседаниями должны проводиться по скорректированному утвержденному плану, гораздо скромнее, «без помпы, в тесноте, да не в обиде», то есть в более скромных залах главного корпуса. Но было добавлено, не исключен такой вариант событий, что директор санатория, обязавшийся обеспечить холлы для выступления, сообщит через пять-десять минут председателю еще один вариант проведения утреннего пленарного заседания, из разряда хороших новостей, мол, ждите.

Глава 37

«Ждите господа и не расходитесь из столовой» – с этими словами председатель покинул зал, чтобы появиться там через минут пять-десять.

Брагин, сам член оргкомитета, только припозднившийся, равнодушно и меланхолически пожал плечами – пусть будет так, как есть и будет, какая разница… Соседа за столиком также не тронула эта «плохая» новость, он пояснил, что в те годы, когда Брагин отсутствовал на гурзуфских конференциях, подобные вещи с заменой аудиторий стали обычным явлением. Аренда зала дорожает с каждым годом. Потому и гоняют участников из одних дорогих залов в дешевые, как соленых зайцев. Мужчина за столиком представился, он хорошо знал работы Брагина, где-то с ним неоднократно пересекался. Они обменялись рукопожатиями. Но Брагину было немного не по себе. Его больше смущало и даже по-своему тревожило отсутствие на завтраке в столовой Леры, ведь их даже здесь волей случая определили за один столик… Роились разные мысли и предположения, с итоговым умозаключением: после заплыва в глубь моря сморилась, все проспала девица малоопытная, скосили ее напрочь ночные и утренние длительные плавания. Только бы свое вечернее секционное заседание не пропустила – ее имя было с его подачи дополнительно включено в список докладчиков, с соответствующей публикации тезисов доклада под одной фамилией исследователя… А вдруг, что случилось с юницей – не здоровится?.. Или еще чего из области домыслов и предположений?.. Все же в их корпусе, возможно, на том же этаже поселилась околонаучная, крутая публика, с Гиви и Вахой во главе пятой колонны братков…