Свобода выбора фатальна

Избавь научный мир от конференций и презентаций, и этот мир бурного и яркого театрального действа много потеряют из-за отсутствия живого общения языков и интеллектов, новых плодоносящих контактов, бурлящих эмоций, подпитки слабеющих с возрастом любопытно-познавательных и изобретательских сил. Верящие в силу двусмысленного афоризма «время – деньги», конечно, должны были бы из-за нежелания тратить драгоценное время на участие в шумных многочасовых спектаклях, ограничиться коротким комфортным Интернет-общением при привязке каждого из общающихся к месту из экономии времени. Только ведь иногда занятой научной братии не стоит слишком экономить на времени, ибо кто знает, кроме Господа, будешь ли ты автор со своим докладом, демонстрацией своих знаний и полученных результатов интересен публике, а в широком смысле, научному сообществу, социуму вообще или через какой-то срок? Век-то твой, как у спортсменов и героев-любовников короток – и ни тебе аплодисментов, переходящих в овации после презентации, и ни тебе даже рядового приглашения на веселый праздник жизни… Вряд ли смешливо-злобной публике слишком интересно знать, как некогда первый герой-любовник былых театрализованных научных презентаций жалобно скулит со сцены при свете рамп на свою профессиональную импотенцию и просит совета, где бы ему раздобыть пару свежих жизнеутверждающих идей, как полезной для здоровья двух бутылочек сахарной водицы от половозрелого бессилия, когда научный труд и его результат ничего не стоит, когда не стоит, пардон, то, что должно стоять верно и крепко вопреки всем обстоятельствам жизни…

Традиционная Гурзуфская конференция по САПР, собираемая то в мае, то в сентябре «на море Пушкина, Коровина и Шаляпина» – с незапамятных времен середины-конца семидесятых годов двадцатого века – для многих узких спецов, математиков, системщиков, компьютерщиков, модельеров, электронщиков, была знаковым местом, как Мекка для исламских паломников. Практически, ни один остепененный отечественный кандидат и тем более доктор наук не преминул хоть раз в суровой научной жизни прибыть паломником в эту Мекку с презентацией своих скромных или серьезных достижений. Многие из мировых научных светил из Америки, Европы, прослышав об этой «Мекке советского САПРа» на живописном берегу Черного моря, из самых разных источников, считали делом своей чести и даже долга прибыть сюда и приобщиться к местному научно-театрализованному действу.

Особый здесь сложился уклад жизни, овиваемый морскими, горными живительными потоками, с магнетической незабываемой основой, притягивающий все и всех легко и естественно в объятья быстротекущего искрометного времени. Сколько в этой живописной гурзуфской Мекке на побережье ЮБ, в рамках театра научных презентаций и круговорота человеческих судеб свершилось удивительных встреч и романов, бурных разрывов и небесных браков мужчин и женщин. Сколько детских жизней было зачато здесь – до брака, после брака и вне брака – есть, что вспомнить в горе и радости, на вершине научных и прочих успехов, на склоне лет…

Любил Гурзуф и гурзуфские презентации Брагин, ни за что бы не променял эти будоражащие душу бесхитростные и интригующие одновременно весенне-осенние спектакли на берегу, где можно было радоваться торжищам научной жизни с выходом новых героев-любовников с крохотной, но значимой ролью в несколько десятков слов на разных языках и наречиях… И никогда он здесь не ударял в грязь… Люб был ему Гурзуф весенний, особенно… И совсем не потому, что театрализованное в жемчужном месте ЮБ, как во времена Шаляпина и Коровина, притягивало, как магнитом лучшие умы страны, да и мира. Ни один будущий членкор и академик большой и отраслевых общественных академий не миновал этого притяжения, практически все докторские и кандидатские по автоматизированному проектированию, информатике, моделированию интегральных схем и вычислительных, гибридных информационных систем обкатывались здесь. Именно здесь, промучив и попытав молодого перспективного исследователя, великие старики из засекреченных членкоров и докторов старой закалки из институтов военно-промышленного комплекса дали ход, зеленый свет и кандидатской и докторской Брагина и многих таких, как он…

Наверное, поэтому была у него даже особая примета: еще с аспирантских лет выдать здесь эдакое свое исследовательское коленце, устроить обкатку «на публике» самое-самое, еще до первых серьезных публикаций в научной периодике, разумеется, до монографий с учебниками – прямо, как горячие пирожки, только что испеченные в гениальной печке-самобранке… И ученый люд знал такую куражную чудинку, может, даже слабинку, по большому счету. Но снисходительно прощали, потому что не блефовал никогда, в ученом хвастовстве и фанаберии замечен не был… Ладно, и жить торопится, и чувствовать спешит мужик, пахарь и секарь, – простительно такое… Главное, не отгоняет кичливо, с непомерными амбициями от себя что вопрошающих с заинтересованными, что своих будущих учеников и последователей-преследователей из разных городов и весей…