Свободен

— Более того, если вы попытаетесь засунуть в банкомат свою карту, то за вандализм легко можете угодить на десять суток в тюрьму, — продолжает добивать гид. — Поэтому предупреждаю: в Китае все вам мило улыбаются и всё кажется шуткой, пока вас на полном серьёзе, всё так же мило улыбаясь, туда не проводят. Военных и полицейских фотографировать категорически запрещено. Хайнань — это южная граница Китая и одна большая военная база. Поэтому помним про десять суток, просроченный вылет и проживание за свой счёт и даже не смотрим в их сторону.

— Артём, что-то я не поняла, — дёргаю я своего Карабаса-Барабаса, пока гид рассказывает про особенности правил дорожного движения. — Как не принимают наши карточки?

— Совсем, — кивает он, подтверждая слова гида. — Ты что, не знала?

— А ты дал мне время подготовиться? Я в Китае ни разу не была, — что-то начинаю я переживать, а хватит ли мне моих восьмисот юаней, купленных на последние восемь тысяч. — Ну хоть евро здесь можно поменять?

— Можно, хоть и невыгодно.

— И мы подъезжаем к первому отелю, — перекрикивает нас в микрофон гид. — Напоминаю, готовим паспорт, ваучер и пятьсот юаней — обязательный депозит за номер в каждой гостинице Хайнаня, — сражает он меня наповал.

— Что?! — вырывается у меня вслух. — Пятьсот юаней?!

— За комнату, — кивает гид. — То есть на двоих, троих, как вас поселили.

«Толстый северный лиса, — то есть «песец»! — закрываю я глаза, но тут меня осеняет просто феерическая догадка.

— Танков! — поднимаю я глаза. — А как нас поселили?

Глава 19

— Тёма, я прибью тебя на хрен, если нас поселят в одном номере, — стучу я ногтями по стойке ресепшен, пока серьёзный китайчик в строгой форме отеля пялится в монитор.

— Лана, я — Танков, ты — Танкова, это логично, — расслаблено, я бы сказала довольно улыбается Мистер Вопиющее Коварство.

— Сорри, — решаю я справиться сама, не в силах терпеть как в компьютерных мозгах выносится мне приговор. — Плиз…

— Не старайся. Бесполезно, — шепчет он мне на ухо, когда испуганный работник отеля виновато улыбается и разводит руками. — Они не понимают ни по-английски, ни по-русски. Для этого здесь всегда находятся отельные гиды. Днём.

А потом обращается к парню за стойкой и… меня можно выносить без бальзамирования, так я окаменела… обращается на китайском языке.

— Ляобан…

Дальше я слышу только «хусю-мусю, хася-мася», как я собственно и слышу китайский. На что парень сначала улыбается и кивает, давая мне надежду. А потом разводит руками примерно так же как на мой английский, сопровождая свой жест ответными «мяо-мяо» и «кася-мася».

— Ничего нельзя сделать? — догадываюсь я, глядя на эту пантомиму.

— К сожалению, нет, — улыбается Танков, кивает на вопрос парня и лезет в карман за деньгами.

— Подожди, — спохватываюсь я. — Я половину внесу.

— Угомонись, — подаёт он деньги. — Если не будешь пользоваться их рекламными шампунями и презервативами, при выезде депозит мне вернут.

— Где ты выучил китайский?

— Пекинский университет. Магистратура, — Сама Скромность опускает глаза в бумагу, в которой расписывается. А я эти пару секунд чувствую себя полным «дном». К счастью, не дольше. Включённый на полную механизм регенерации самооценки позволяет мне даже искренне восхититься какой же он, блин, образованный и… ладно, шикарный, чего уж там.

— А что значит «ляобан»?

— Босс, ну или типа «господин начальник».

Он кивает парню на какие-то пояснения, а потом идёт к Елизавете Марковне, рассматривающей лобби с отрешённым видом человека, о котором есть кому позаботиться.

— Ваш с Ланой номер «Двадцать девять двадцать», — поясняет этот Ляобан Танков чуть не по складам. — Двадцать девятый этаж. Двадцатая комната.

— Двадцать девять двадцать, — кивает та, принимая из его рук пластиковую карту- ключ и встаёт, пока я перевариваю только что полученную информацию.

— «Ваш с Ланой?!» — упираю я руки в бока.

— Держи, твой ключ. А это пароль от вай-фая, — хитро улыбаясь, тыкает Коварный Обманщик пальцем в приложенную бумажку. — Не потеряй ключ, он стоит двести юаней.

— Пойдём, Ланочка, — хватает свой чемодан Елизавета Марковна. — Двадцать девятый. Это ж какая высота!

— Иду! — подхватываю я с кресла свой рюкзак и поворачиваюсь. — То есть ты сразу знал, что нас не селят вместе и просто издевался всё это время надо мной?

— Почему сразу издевался? — широко улыбается он. — Я сделал всё, что мог, чтобы нас поселили вместе, но увы. А на тебя было так забавно смотреть.

— Тёма, — качаю я головой. — Ты доиграешься.

— Ты даже не представляешь себе насколько я этого хочу, — шепчет он, но его снова подзывают к стойке.

И он достаёт ещё пятьсот юаней. И снова расписывается в квитанции.

— А в каком номере живёшь ты?

— Уже хочешь зайти в гости? — многозначительно приподнимает он брови.

— Подкинуть тебе зловонную бомбу, — качаю я головой.

— Тогда поехали, нам по пути, — подталкивает он меня к лифтам.

И когда двери одного из трёх приветливо распахиваются, нажимает на входе две кнопки: «двадцать девять» и «тридцать пять».

— Тридцать пять десять! — кричит он, когда мы с Елизаветой Марковной выгружаемся на своём этаже.