Свободное радио Альбемута

– Пойми ты, черт побери, они подкладывают мне наркотики! Это подстава, меня предупредил приятель из полиции. Я всю ночь искал в доме тайники!

– На меня у них тоже кое-что есть, – сказал Николас. – У них всегда так: либо что-то есть, либо подложат. Так что мы с тобой в одной лодке, Фил. Ты уж решай, как поступишь. Но если ты на меня настучишь…

– Меня всего лишь попросили написать на тебя положительную характеристику, – ответил я, понимая в глубине души, что он прав. Мы оба сидели на крючке.

Да, когда дело касается тебя, все оказывается не так просто. «Посылай их куда подальше», – посоветовал я. А теперь выбор за мной. Нелегкий выбор, мучительный, сжигающий душу. И ничего не придумаешь.

Кроме одного: позвонить «дановской» девушке и найти к ней подход. Обаять ее. Моя свобода, моя жизнь зависели от этого. А также свобода и жизнь Николаса.

Глава 12

Девушку звали Вивиан Каплан. Я выждал час, чтобы она точно успела вернуться домой, и позвонил.

– Алле?

Я представился и объяснил, что прямо весь извелся, пытаясь написать характеристику на Николаса Брейди.

– Может быть, именно потому, что я знаю о нем очень много. Больше, чем знает кто-либо другой. Очень трудно решить, о чем следует писать, а о чем нет. В конце концов, хотелось бы получить хорошую оценку, – пошутил я, полагая, что ей это понравится.

– Вы наверняка справитесь, – ответила Вивиан Каплан. – Вы профессиональный писатель, а с нами с удовольствием сотрудничают даже домохозяйки и механики.

– Наверное, беда именно в том, что я писатель.

– То есть?

– Ну, понимаете, я прозаик, я пишу из головы, сочиняю.

– В наших документах сочинять ничего нельзя, Фил, – наставительно сказала Вивиан.

– Да поможет мне Бог, правда о Николасе порой невероятнее самого дикого вымысла.

Это ее сразило.

– Вот как?

– Тот позор, что вынудил его – всех нас троих – покинуть Беркли и перебраться сюда, – объяснил я. – Тайна, скрытая в глубинах его души.

– Позор, – эхом повторила Вивиан. – Тайна…

– Он не мог оставаться в Беркли. Может, заедете, потолкуем?

– Разве что на минутку, – согласилась Вивиан.

– Только помочь мне собраться с мыслями, – кивнул я, довольный ходом событий.

Через полчаса маленький красный «шевроле» подъехал к моему дому. Из машины вышла Вивиан Каплан в короткой куртке из кожзаменителя и с сумочкой в руке. Я провел ее в гостиную.

– Благодарю, это очень любезно с вашей стороны, – сказал я, повесив куртку в гардероб и усадив девушку на диван.

Вивиан извлекла из сумочки маленький блокнот и ручку.

– Что именно явилось причиной позора мистера Брейди в Беркли? Вы говорите, а я буду записывать.

Я вынес из кухни бутылку мартини пятилетней выдержки.

– Мне не надо, – заявила гостья.

– Буквально капельку, только попробовать. Отличный был год на вино.

– Ну разве что капельку.

Я наполнил бокалы. В комнате разливалась тихая музыка, свет был притушен. Вивиан, однако, ничего этого не замечала, сосредоточенно ожидая моего рассказа. К вину она не притронулась.

– Николас, – начал я, – общается с Господом Богом.

Глаза Вивиан расширились.

– Началось все в Беркли. Он родился в семье квакеров, а квакеры верят, будто Святой Дух может сойти с небес и поговорить с вами. Всю свою жизнь Николас ждал, что к нему явится Бог – это то же самое, что Святой Дух, особенно для сторонников триединства, таких как Николас и я. И вот за несколько лет до того, как мы покинули Беркли, где-то в начале шестидесятых, Господь впервые заговорил с ним.

Вивиан внимательно слушала, но ничего не записывала.

– С тех пор, – продолжал я, – Николас поддерживает с Богом самые тесные отношения. Он с ним болтает, ну прямо как мы с вами сейчас.

– Боже мой, – нетерпеливо воскликнула Вивиан, – это никуда не годится! Я не могу сообщать о подобном!

– А вы знаете кого-нибудь еще, кто регулярно общается с Господом? Смысл жизни Николаса свелся к одному: разговорам с Богом. И не мудрено. Я сам ему завидую.

Вивиан отложила ручку в сторону.

– А вы уверены, что он не спятил?

– Вам следует записывать, – наставительно сказал я. – Сейчас вы узнаете, что говорил ему Господь Бог.

– Да плевать мне! – взорвалась Вивиан. – Все это не имеет никакого отношения к политической благонадежности! Что нам делать с подобной информацией?

– Господь заявил, что нашлет чуму на мир и смоет нынешний порядок вещей, – продолжал я. – Очевидно, Он имеет в виду какую-то жидкую разновидность чумы.

– А-а-а, чушь!

– По-моему, Он еще обещал повесить на небе радугу – потом, в знак примирения между Богом и человеком.

– Это все, на что вы способны? – резко спросила Вивиан.

– Говорю же вам, не получается у меня. Поэтому я и попросил вас приехать. – Я сел на диван рядом с гостьей и взял у нее из пальцев ручку. – Попробуем сформулировать первое предложение. «Николас Брейди…»

– Вы вызвали меня ради каких-то религиозных бредней?! Религия нас не интересует – в вере в Бога нет ничего антипатриотичного. Бог не значится в списках наших врагов. Другого материала у вас нет?

– В Беркли, – сказал я, – общение с Богом считается позорным. С Ником было покончено, когда он признался в этом людям. Общество отторгло его.