Свободное радио Альбемута

– Кроме того, мне известно, – продолжал я ровным тоном, – что она завербовала Ферриса Фримонта, когда ему еще не было двадцати. Знаю я также и то, что она готовила его как тайного агента, который должен был заняться политической деятельностью, не открывая своих истинных взглядов и партийной принадлежности.

По-прежнему не сводя с меня глаз, Садасса сказала:

– Вы сумасшедший.

– Ваша мать умерла, – продолжал я, – и партия – то есть Феррис Фримонт – думает, что эту тайну она унесла с собой. Однако в детстве вы видели Фримонта с вашей матерью и подслушали их разговоры. Если не считать высших партийных руководителей, вы – единственный человек, которому ведома эта тайна. Вот почему правительство попыталось убить вас с помощью рака. Они узнали, что вы живы, хотя и сменили имя, и что вам все известно. По крайней мере у них есть такое подозрение. А это значит, что вас должны ликвидировать.

Садасса застыла с поднятой вилкой, молча глядя на меня.

– Предполагается, что мы будем работать вместе, – продолжал говорить я. – Необходимые сведения будут записаны на долгоиграющем диске таким образом, что при многократном воспроизведении слушатели смогут подсознательно воспринимать их суть. Техника записи позволяет… да это и делается все время. Правда, информация для подсознательного восприятия должна быть очень проста. «Феррис Фримонт – красный». И все. Одно слово на одной дорожке, второе – на следующей, и так до восьми, не больше. При воспроизведении слова помещаются рядом. Я прослежу, чтобы эти записи наводнили страну. Мы выпустим огромный тираж и сразу выбросим его на рынок – ведь как только люди начнут воспринимать и расшифровывать полученную информацию, власти вмешаются и уничтожат все…

Садасса наконец обрела голос:

– Моя мать не умерла. Она живет в Санта-Ане и много работает в церковной общине. В ваших словах нет ни грамма правды. Никогда не слышала подобной чепухи!

Она встала, положила на стол вилку; в ее глазах застыли слезы.

– Я ухожу домой. Вы не в своем уме. Я слышала о том, что с вами произошло на шоссе – видимо, вы совсем свихнулись после аварии. Всего хорошего.

Она быстро вышла, не оглянувшись.

Я молча остался сидеть за столом.

Вдруг Садасса вернулась, наклонилась к моему уху и заговорила тихо и неприязненно:

– Моя мать – республиканка с головы до ног и была таковой всю свою жизнь. Она никогда не имела ничего общего с левыми, а особенно – с коммунистами. Она никогда не встречалась с Феррисом Фримонтом, хотя присутствовала на митинге в Анахайме, где он выступал с речью – ближе она никогда к нему не подходила. Моя мать – самая обыкновенная женщина, несущая бремя фамилии Арампров, хотя это слово ровно ничего не значит. Из-за этой фамилии полиция неоднократно проверяла ее. Может быть, вы хотите с ней встретиться? – В голосе Садассы слышались злые нотки. – Я вас познакомлю, и вы сами ее спросите. Из-за таких слов, безумных слов, люди попадают в… Да что там говорить!

Садасса решительными шагами вышла из кабинета.

Я ничего не понимал. Или она лжет мне?

Я кое-как покончил с ужином, сохраняя надежду, что Садасса еще вернется, сядет напротив и возьмет обратно свои слова. Но она не вернулась. Я расплатился, сел в свой «маверик» и медленно поехал к дому.

Едва я появился на пороге, Рэйчел сообщила с раздражением в голосе:

– Звонила твоя девица.

– И что она сказала? – спросил я.

– Она в баре «Ла Пас» в Фуллертоне. Просила передать, что пешком добралась туда от «Дель Рейса», на такси у нее нет денег. Она хочет, чтобы ты поехал в Фуллертон и отвез ее домой.

– Ладно.

– Ты полагаешь, что вы с ней сможете свергнуть Ферриса Фримонта? – спросила Рэйчел, не скрывая сарказма. – Вы двое и ВАЛИС?

Помедлив у двери, я ответил ей:

– Я так не думаю. Это удалось бы, имей мы дело с другим тираном в другом параллельном мире – не таком страшном. В нашем мире нашего деспота нам не свергнуть.

– Хотела бы я оказаться в том параллельном мире.

– Я тоже.

Я вернулся в машину и поехал в Фуллертон к бару «Ла Пас».

Бар был погружен во тьму, и войдя, я с трудом мог хоть что-то различить. Наконец я узнал хрупкую фигуру. Садасса сидела в одиночестве за небольшим столиком в глубине зала. Перед ней лежала сумочка и стояли пустой стакан и блюдце с кукурузными чипсами.

Я сел рядом.

– Извините меня за те слова.

– Не беспокойтесь. Вы не могли поступить иначе, а я просто не знала, как мне реагировать, и ушла. В ресторане было слишком много народу. К тому же в тот момент у меня не было указаний, что следует отвечать. Все произошло неожиданно.

– Так это правда? То, что я сказал о вашей матери?

– В основном. Теперь я получила указания и могу говорить. Вы должны набраться терпения и выслушать меня до конца.

– Хорошо, – сказал я.

– Сведения, которые вы мне сообщили, свидетельствуют о том, что вы – член нашей организации, новый ее член. Эти сведения – только первый шаг в осознании ситуации. Мне предстоит ввести вас в организацию путем…

– Что это за организация?

– Арампров, – ответила Садасса.

– Так Арампров существует?